– Но… но… это еще не основание… – попыталась возразить я и зажмурилась, потому что монстр приблизил нос к моим рукам, опалил дыханием, и настала тишина, долгая и томительная. Хотелось бы думать, что на этом все, конец мучениям и ужасу. Но рык пса и тихий хмык рыжего говорили о противоположном.
– Что и следовало доказать, – произнес Дао-дво, ослабляя хватку. – Они не воспринимают тебя съедобной. Не дрожи, сама посмотри.
А я открыть глаза не смею, не дышу, не двигаюсь, не живу почти. С ног до головы окаменела и мечтаю лишь об одном – вот сейчас я проснусь, а рядом никого. Но слышится еще один смешок, и многоликий шепчет мне в самое ухо:
– Сумеречная, хватит труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь.
– К-кого?
– Песика, – передразнил меня метаморф. – Думаешь, он просто так сюда пришел? Давай-давай, прояви внимание. Иначе…
– Что? – спросила сдавленно, а руку убрать страшно, вдруг цапнет.
– Иначе он меня со скуки оприходует.
«Оприходует» – хорошее слово, многозначное, так и хочется взять худший из вариантов и съязвить, но Гер же псих, с такими шутки плохи.
– А может, оно и к лучшему? – спросила в надежде, что меня сейчас же выпустят и я сбегу. Но этот, слов нет кто, вместо того чтобы оскорбиться, со смешком поцеловал меня в висок.
– Не отвлекайся. Гладь.
Кажется, в это мгновение моя ненависть к рыжему перешла в новую фазу. Потому что я распахнула глаза, удостоверилась в том, что есть меня никто не намерен, отодвинулась от разведчика и вопреки собственному страху притронулась ко лбу опаснейшего из созданий. Несколько мгновений ничего не происходило, затем зверь убрал шипы, посмотрел на меня доверчивым чистым взглядом, вновь напоминая более ящера, чем пса, и положил на колени голову.
– Скирь-скирь… – издал он тихое и потерся мордой о мое бедро.
– Мамочки! Дела! – воскликнула я, когда остальные псы на брюхе подползли ближе. Разлеглись по кругу, недовольным «скрр» отметив, что Гер прикрывает меня со спины, и по очереди стали подставлять головы под мои руки.
– Ми-милостивый боже… Ты это видишь?
– Сам в шоке, – отозвался многоликий и, прежде чем исчезнуть, повторно чмокнул и скупо похвалил: – Молодец.
– Рыжий? Графитовый… Гер?! – позвала пустоту. А в ответ полные недовольства «Скирь-скирь».
– У-у-у-у-у…
Более часа я провела на полигоне, безостановочно поглаживая псов по загривкам. И время для меня остановилось – из-за угрожающего «ск-р-рр!» я никого не могла позвать по браслету, да и никто из смертников мной не интересовался. Шумели травы и кусты, в вершинах деревьев гулял ветер, солнце постепенно перестало припекать и ушло за тучу, а нежить все не отстает.
– Скирь, скирь…
– Боже, да когда это уже закончится? – прошептала я в сердцах со слезами в голосе, и мир откликнулся на мой призыв появлением восторженной куки.
– Ух ты! И что это у вас тут делаетсь-ся. Никак наступил праздник Почесун, дя? – Ближайший к ней пес подмигнул, подтверждая. – Ой, а можно и мень-ня, мень-ня?! – воскликнула мелкая нежить и ринулась мне под руку.
– Симпатяшка? – Я боялась поверить в удачу. – Это ты?
– Дя, й-я, – подтвердила лопоухая тварька, – но ты не отвлекайсь-ся! – и, оттеснив главаря шипастой стаи, схватила мою ладошку и сама потерлась о нее мордашкой. – Погладь, а?
– Гладить… – Нет, гладить я уже никого не могла. Подхватила теневую и со всхлипом прижала к груди, наплевав на сердитое «скирь-скирь». – Симпатяшка!
– Уря! Хоть ты мне рада, – тут же откликнулась та, хвостиком поглаживая мои пальцы. – А то, представляешь, мень-ня, такую хорошую, с тренировки выгнали за подсказку. Бь-бяки! Дя-дя, все трое мастеров бь-бяки зловредные, а одна из них еще и чешуйчатай-я.
– Выгнали с тренировки… с какой?
– С твоими должниками. Вот сейчас у них появь-вятсь-ся проблемы, и сами позовут… – с серьезным видом сообщила она и вздрогнула всем тельцем. – Ой, зовут!
Взвизгнув пронзительно, теневая исчезла, точь-в-точь как Гер, без слов и объяснений. А я осталась одна, вернее, в окружении оголодавших до ласки шипастых.
