на мой возмущенный взгляд, фыркнул: – Тебя не отпустят.
Вот же коротко стриженный гад!
– По словам грифона, его племянника должны осудить, без моих показаний это не произойдет. А значит, мое присутствие обязательно.
– Любопытно. – Карточка была отложена на столик, я была решительно усажена на кровать, а сам многоликий отчего-то занервничал. – В свете некоторых данных нам придется форсировать события, а именно ускорить твою подготовку к предстоящим инсценировкам. – Интересная формулировка. Уж не за укус ли он думает мне отомстить?
Гер прошелся по комнате из стороны в сторону, то бишь от все еще отсутствующей двери в ванную до входной, растирая руки и загадочно посматривая на меня, с улыбкой предвкушения и в то же время с затаенной в глазах тревогой. Пару раз глубоко вздохнул, перевел взгляд с окна на искореженную люстру, откашлялся, прочищая горло, и в конечном счете сел близ оторопевшей меня. И вернулся к роли наставника.
– А теперь мы с тобой вплотную подойдем к освоению постельных сцен. – Я моргнула. Он это всерьез? – Итак, обычно в сюжете задействованы двое, один актив – мужчина, второй пассив – женщина.
Всерьез. А я уж понадеялась, что на сегодня у нас все.
– Не смотри так, – между тем продолжил Дао-дво, – это предопределено природой. И к слову, животные на скотном дворе должны были наглядно это продемонстрировать…
– Отец запрещал приближаться к ним.
– А… да, извини, забыл, – кашлянул и продолжил тоном умудренного опытом: – Как я уже говорил ранее, ведущим буду я. Поэтому постановку буду проводить также я, и остановимся мы на позиции лицом к лицу. – Многоликий закинул ногу на ногу, сцепил руки на колене и сдержанно произнес: – Она как раз соответствует нашей истории.
– Да неужели?
– Сомневаешься? Зря, не сомневайся. На первых порах влюбленным важен контакт глаза в глаза и… – на мгновение замолк, посмотрел на меня с прищуром, разжал руки и глухо спросил: – Не понял, а на основе какого опыта ты пытаешься спорить?
– Да я как бы…
– Что? – Вот теперь и обе его ноги вернулись на пол, Дао-дво с хищной грацией повернулся ко мне всем корпусом и, можно сказать, навис сверху.
– Ничего, так просто вырвалось.
– Договаривай.
– Нечего договаривать, – развела я руками и сделала мысленную зарубку: Рыжий – интуит!
– Сумерька, – протянул он, предостерегая чуть не сорвавшуюся с моих губ ложь. – Не надо врать, мы в одной команде. – Вот и что ответить? Правду?
И по глазам его карим вижу, иного он не приемлет. Вдохнула-выдохнула и призналась:
– В ведической школе наравне с людьми учились полуоборотни, а они…
– Невоздержанны, – подвел черту коротко стриженный и посмотрел с едва скрываемым любопытством. – Так ты наблюдала за ними?
– Больно надо! – Многоликий извращенец! Как он мог подумать такое обо мне. По себе, что ли, меряет?
– Тогда что? – продолжил он допрос с нажимом.
– Просто знакомый там был, хвастался. – Ош Шулевич вообще по природе своей был не очень общительным, но едва разговор касался плотских утех, полуоборотень забывал об этой своей особенности напрочь. Так что выражение «Участницей не была, но наслышана» – это обо мне.
– Чем? – вопросил Гер, темнея в лице. – Чем именно хвастался?
– Подвигами.
Дао-дво перевел дух, спросил тише, но не менее напряженно:
– На тебе показывал?
– Схемки рисовал и кое-что рассказывал. Например, что лицом к лицу не всегда приятно… – И прежде чем я выдала весь кладезь бесценных сведений от полуоборотня, Гер меня оборвал:
– Если она уродина, то, конечно, НЕ приятно. Вот что он имел в виду. Ясно?
– Нет, – призналась честно.
– Тогда забудь. – Дао-дво отошел к столу, постоял там, размышляя, затем вернулся, всучил мне листы бумаги и перо: – Рисуй, –
