– Остричь нужно короче. По самые уши.
Сумеречная не спорила, а потому и Гер сдержанно расспросил ее о причине тошнотворного запаха. Ответ не радовал, ибо прямо указывал на использование в играх мертвяков не только плотоядных, но и травоядных животных. А если так, то нынешние соревнования будут не простыми. Быть может, распорядители поднимут людей или представителей вымерших народов. Да хоть тех же демонов, что после войны ради «исследований» не были ни похоронены, ни сожжены. Чтобы удостовериться в своих предположениях, многоликий отнес погрызенную оленью ногу к Сули, а затем по ее наставлению облетел полигоны и подземные лаборатории в поисках улик. Да, будь с ним кука, справились бы быстрее, но у лопоухой тварьки выходной, так что пришлось самому искать. За три часа метаний умерщвленное зверье он так и не нашел, зато подметил сытое довольство плотоядной нежити, коей близ городка было без малого несколько сотен голов.
Скормили. Паршиво!
И кажется, времени на подготовку у них действительно нет, ибо к такому обороту не подготовиться, придется юлить, добиваться доверия, но, Таррах разорви, он не понимал, почему Тагаш вернет грифону бутыль с «Призывом душ». В раздражении многоликий вернулся к подопечной и вызвался ее постричь. Хотелось скандала, хотелось новых проклятий и некромантских пут, но… Она опять беспрекословно согласилась, безропотно выслушала его требования и наставления, без дрожи встретила проверочный поцелуй. Вернее, встретить – встретила, но не раскрылась. Пришлось ее поддеть и назвать себя ведущим, а в ответ…
Проклятье! Как не вовремя их прервал Равэсс, как не к месту о встрече попросил седовласый воин Уо, как неожиданно сам многоликий осознал, что взбудоражен девчонкой и заинтригован. А ведь всего лишь укусила, доведя до хрипа, что же будет дальше?
Занятый размышлениями о своем, он не сразу услышал наставника и не сообразил, что ему сообщают:
– Герберт, меня отстраняют от вашей подготовки.
– Ясно.
– Приказ подписан, мои вещи собирают…
– Понял.
– И если позволите, я бы хотел до начала игр вести переписку с Сумерькой по одному очень важному делу.
– Конечно, я не против, ведь вы делаете это ради нее…
– Ради вас, – поправил Тагаш и улыбнулся. – Если закупорить ее дар, в вас как опекающем всякая надобность пропадет. И более никто не потребует в срочном порядке заменить меня Аквиусом Авуром.
– Что?! – Дао-дво неожиданно осознал творящийся вокруг бедлам, и то, что выглядело перестановкой в лаборатории, оказалось спешными сборами. Колбы, уложенные в ящики, составы и смеси, ссыпанные в пробирки и мешочки, книги, сундуки, свитки…
– А вы не знали? – Седовласый воин выгнул бровь. Он уже был одет в дорожный костюм и смотрел на подопечного с улыбкой. – Я думал, вас успели предупредить дядя или советник рода. Как-никак к ним поступило срочное распоряжение короля, и изгнанник Уо, тренирующий команду для королевских игр, заменяется советником Авуром.
– Ты не изгнанник, – отрезал метаморф. – И да, Эррас Тиши намекнул и дал спецуказания, а что до Нубуса… он против слова короля не пойдет. – Гер скривился, вспоминая историю своих родителей. Кашлянул и спросил: – Так клыкастый едет сюда?
– Уже приехал, – кивнул воин. – Официальное представление состоится завтра. Думаю, вы не удивитесь, что отслеживать команду Авур начнет уже сегодня и не только через нежить.
– Таррах!
– Согласен, – поддержал его наставник и напомнил: – Герберт, мне надлежит что-нибудь передать грифону?
Что-нибудь? Ах да! Кое-что передать ему действительно нужно – бутыль с «Призывом душ» и пинок под хвост за недальновидность. Мог бы не надрываться, пересылая состав, а сразу сообщить письмом, что девчонке не вовремя взбрело в мертвую поиграть. Заскочив к некромантке, многоликий забрал ее волосы и бутыль, первые сжег, вторую отдал Тагашу, который незамедлительно облагодетельствовал его двумя записками с разными пометками: «Прочти завтра» и «Отдай Сумеречной».
Отчаянно хотелось поступить иначе, но, памятуя о последствиях последних весточек Тиши, Дао-дво сдержался, заменив отборную ругань на клювастого походом в душ. На повестке дня было ускользающее время и хрупкое доверие смертьнесущей, а именно рассмотрение дальнейших сцен и раскрепощение девчонки. Конечно, с новой прической оказия смотрелась более взросло и менее невинно, но это не упрощало его просветительской доли. Один лишь тревожный взгляд серых глаз, и слова о постели застревают в горле и вызывают сип. Невольно чувствуешь себя растлителем, пошляком и негодяем, но, отбросив все сомнения, многоликий вновь явился к ней и… и надо же, оказался не первым, кто пытается втолковать ей что-либо на эту тему! И он не просто не первый, он еще и не самый лучший. Идея с рисунками оказалась гениальна, впрочем, как и позиция меж люстрой, комодом и
