нечего было тянуть лапы к чужой собственности… как-никак она невеста, опекаемая родом Дао-дво.
Усмехнувшись своим мыслям, многоликий уверенно повел девчонку к команде. А в спину полетело злое:
– В таком случае Дао-дво десять кругов, Сумеречная пять.
– Она бегать не будет! – Гер сам не заметил, как оказался у самого лица королевского советника, выдохнул презрительно. – К играм ее готовят лично генерал Сули и я. Другим приближаться не позволено.
– Двадцать кругов! – вспыхнул кровопийца.
– Всенепременно. – Многоликий отвесил издевательский поклон и вернулся к опекаемой.
– Двадцать? – несмело переспросила она.
– И ни кругом больше.
– А ты выдержишь? – Удивительно, а раньше она бы пожелала ему хорошо побегать по пересеченной местности с изменяющимися ловушками. Но затем все очарование момента развеял рациональный подход девчонки к делу: – Все же нам с тобой придется вселенские страсти изображать, а до них еще дожить нужно.
– Не волнуйся, для тебя я готов на все и всегда, – шепнул Дао-дво и поинтересовался: – Поцелуй на удачу?
– А… – сероглазая оказия посмотрела по сторонам, затем на него, – но… разве уже подошло время, и не место для?..
– В щечку, так и быть, – согласился с притворным жалостливым вздохом и, кажется, разжалобил до глубины души. Она поднялась на носочки и коснулась его губ, робко, скромно, невероятно соблазнительно. – Сумерька, – ее прозвище прохрипел не стесняясь, все же у роли пылкого влюбленного есть свои плюсы. – Стой здесь, я сейчас вернусь!
Но он сделал всего два шага в сторону, а затем, вспомнив небольшое несоответствие в поведении некромантки, вернулся к ней, заглянул в чуть испуганные глаза, спросил шепотом:
– Только один вопрос. Ты конфетку после завтрака взяла?
– Утром я… – Ее лицо медленно покраснело, а затем стремительно побледнело. Кажется, кое-кто вспомнил о возможных проверках на наличие дара.
– Ясно, – пресек метаморф ее объяснения. Сам виноват, оторвал девчонку от завтрака, напугал демонстрацией поз, а затем и развеселил от души сосредоточенным выражением лица. – А с собой есть?
– Как бы… – А теперь она посерела и качнулась. Все-таки следовало дать ей утром поесть и не тащить в кровать раньше времени.
– Понял.
– Это нечаянно вышло. – Сероглазая впервые сама коснулась его локтя, посмотрела виновато. Видимо, сейчас он ею воспринимается иначе, чем «очень даже… сволочь».
– Не волнуйся, посиди здесь, – и, оставив Сумерьку на скамейке, через браслет коротко и быстро дал Бругу и Равэссу указание следить за ней. После чего со спокойной душой отправился бегать.
На пятом кругу разведчик еще держался, на седьмом уже начал подумывать о скорейшем избавлении мира от одной клыкастой твари, именуемой Аквиус Авур, на десятом плохим словом помянул Агирбина Найски и его совет не целовать Намину вплоть до игр. Якобы никому не стоит знать о предположительной силе ее влияния на его, Гера, резерв. Пятнадцатый – да, зря он вчера согласился на жесткую тренировку, зря поколотил кровопийцу и его прихвостней, силы следовало поберечь, а теперь…
Где же помощь? Она уже должна была прибыть…
– Аквиус! – Громкий голос наследницы горцев волной пролетел над полигоном, выискивая названного.
– Амидд? – кровопийца не поверил своим глазам, а Герберт – в свою удачу.
– Наконец-то! – Восемнадцатый круг дался тяжело, разведчик не заметил двух тагиши, притаившихся в углу под камнем, за что и поплатился. И теперь прихрамывал на правую ногу и поддерживал за предплечье левую руку. Треклятый вампир не тренировал, а выжимал все силы и делал это с превеликим удовольствием. Но ничего, сейчас и ему воздастся.
В три огромных стремительных прыжка – откуда только силы взялись – Дао-дво оказался рядом с Сумеречной и остальной командой, парням дал знак готовиться к отправке, а девчонку потянул за собой.
– К-ку-да?
– В спальню.
– Но я тут исцелением занята! – И действительно, он только сейчас заметил, что смертники не так уж помяты, как были изначально, даже улыбаются через одного. Впрочем, еще бы им не скалиться, впервые Гер тянет в кровать упирающуюся девицу.
– Потом закончишь. А сейчас нам необходимо уйти с полигона, – и чтобы ухмыляться перестали, произнес грозно: – Вам, парни,
