– Забавная вещица. Твоя?
– Брата, – качнула я головой. – Он сам его изготовил для походов на нежить, а когда занялся карпами, передал мне.
– А оружие откуда?
– Тиши дал, – перевела я стрелки на грифона и, раз уж многоликий не возмутился, отчего его наследие перекочевало ко мне, спросила: – Слушай, а узнай ты об арбалете, тоже искал бы его на мне?
Мгновение Гер смотрел на меня, стараясь осмыслить сказанное, а затем я поняла, что видела не все стадии его гнева. Перья, крылья и когти полезли из многоликого одновременно, глаза налились кровью, руки сжались в кулаки, а все тело пошло не то волнами, не то буграми мышц.
– Арбалет! – взревел рыжий. – Арбалет моей матери. Он дал тебе… Мамин арба… – До сих пор он говорил глухо, а теперь взревел, наполнив голос утробным рычанием: – Сорвал печати!
Нет, Эррас Тиши, конечно, сволочь, но обвинять его на пустом месте я не могла, тем более что никакие печати с оружия сорваны не были и взяла его я.
– Графитовый, уймись! – Он не внял, продолжил увеличиваться в размерах. Пришлось крикнуть громче: – Дао-дво, остынь! Никто ничего не срывал, присмотрись к звез… – Заметив шевеление в траве справа, я посмотрела в сторону ближайших кустов и подавилась не только окончанием слова, но и криком.
Меня хватило лишь на нервное подпрыгивание на месте и мельтешение рук.
– М-м-м-м! М! М-м-м! У-у-у-у!
Наверное, будь Гер менее ошарашен и разгневан неприятной новостью, он бы сразу распознал приближение водной карзии, услышал голодное урчание, доносящееся из озера, и ни за что не попал бы в ее капкан. Но Дао-дво продолжал ругаться, а я мычать в попытке привлечь его внимание. И ведь ни проклятьем воспользоваться, ни пошевелиться, ни крикнуть нельзя – нежить убьет на месте. Единственное спасение – плавно и медленно уйти от ее языка-липучки или дать бой, будучи в воде, в первом случае спастись еще можно, во втором… шансов меньше.
Но я и пискнуть не успела, тем более скинуть команде и мастерам призыв о помощи, как вокруг метаморфа обвился длинный тонкий язык и, вздернув скованного в воздух, утянул с берега в воду.
– Твою ж! – проревел все еще пернатый Дао-дво, прежде чем булькнуть где-то на середине озера.
– Фиях… – раздалось в ответ. Это довольная карзия во всеуслышание сообщила об удачной охоте.
– Рыжий! – в ужасе завопила я и сделала глупость, выдала свое местоположение, сдвинувшись с места. И следующее «фиях…» было уже по мою душу, а вместе с ним липкий язык вокруг торса, резкий подъем, полет, падение, и черная вода сомкнулась над головой.
Когда-то младшая сестра рассказывала, как здорово вдвоем купаться ночью в речке, а старшая настаивала, что подобное свидание на воде следует дополнить общим делом… благодаря которому я менее чем через девять месяцев стану тетей. Но ни одна из них даже представить не в силах, как можно разнообразить и насытить впечатлениями ночное купание при помощи всего одной вечно голодной нежити. Откуда эта тварь появилась в озере Кель Грауна, я не знаю, быть может, сама тайком забралась или ее временно заселили, но вела она себя уверенно. Потому и медленно, словно бы развлекаясь, тянула нас вниз, то отпуская, то вновь обхватывая.
Ужас! Будь я на поверхности, смогла бы сориентироваться хоть чуть-чуть, а здесь и сейчас, в темноте и холоде при малом количестве воздуха я все больше проклятий посылала в никуда и все меньше надеялась на спасение. Именно поэтому желтую вспышку справа я поначалу восприняла как свет в конце тоннеля, а уже потом различила в нем Гера. Рыжий горел так, словно тысячи маленьких лавовых ручейков устремились от его сердца по всему телу, выгибая многоликого дугой, заставляя в мучительном крике потерять последние пузырьки бесценного воздуха.
Несколько мгновений я с ужасом осознавала, что так на него действует наша связь, не заглушенная успокоительным, то самое замыкание опекаемой на опекающем, которое в случае опасности безжалостно выжигает многоликого изнутри. И только потом заметила, что этим ужасом «восхищаюсь» не одна я. Карзия поднялась со дна навстречу неизвестному. Вплотную к нам не приблизилась, но и десятка метров хватило, чтобы рассмотреть на ее жуткой морде борьбу инстинктов между «жрать охота!» и «а вдруг добыча отравлена?». В поисках ответа пятиметровая шарообразная зеленая тварь, усыпанная желтыми ядовитыми иглами, посмотрела на меня. А я отвечать не стала и, пользуясь освещением, шарахнула по монстру невероятно энергоемким плетением, за которое мне на суше не то что голову, ручки-ножки оторвут.
Проклятье Парящего топора, не видя разницы между водой и сушей, разлетелось на сотни метров, вырубая все на своем пути. Всего через несколько секунд я оказалась на свободе, Гер потух, а далеко внизу дно озера начало «прорастать» жгутами светящейся
