способы: взять двойника и придать ему видимость самого волшебника.
– А еще что заставляет сомневаться: тот Кащей не сделал ничего магического, ни одного заклинания, даже не попробовал отразить те, что на него баба Вера наслала. Я, конечно, могу и ошибаться, но ничего такого мне уловить не удалось.
Василиса задумалась, словно представляя и проигрывая перед глазами моменты того скоротечного боя.
– Наверное, ты прав, там присутствовал хорошо замаскированный двойник, и это очень печально. Теперь Кащей знает про два наших экзотических заклинания, больше их внезапно применить не удастся, получается, что мы сражались с обычными боевиками и потерпели поражение – полное фиаско.
– Ты знаешь, насчет твоего последнего высказывания не соглашусь – мы просто не к тому готовились. Знаешь, тут Анфиса одну очень хорошую фразу сказала: «Успешно проведенная разведка боем – уже победа», я чем больше на эту тему думаю, тем сильнее понимаю, что она совершенно права! Все остались живы, почувствовали себя командой и получили ценный боевой опыт, только уже благодаря этому мы стали сильнее, а теперь еще понимаем, к чему надо готовиться, – тоже очень ценные знания!
– Хочешь сказать, что надо готовиться воевать с многочисленными армейскими частями, вооруженными легким стрелковым оружием, в условиях действия артефактов, гасящих магию?
– Да, именно так, естественно, что в последний момент на сцену может выйти и сам Кащей, но до этого требуется нейтрализовать всех его боевиков. Представь, что у твоего соперника на шахматной доске не восемь пешек, а тридцать две: в четыре ряда стоят. И как бы ты хорошо ни играл, но тебе поставят мат, так что надо просто стряхнуть с доски лишние пешки и дать свободу тяжелым фигурам.
– Ладно, утро вечера мудренее, я подумаю насчет твоих слов.
Василиса провела пальчиками мне по лицу, и все вокруг стало проваливаться в сон.
– Я же так совсем подсяду на твое снотворное, что без него…
Но договорить я не успел, крепкий сон подхватил и унес в сказочные дали, хотя моя нынешняя жизнь и так насколько волшебная, что дальше некуда, так что сны для меня в последнее время стали всего лишь путешествием из одной сказки в другую.
Глава 14
Это был белоснежный скакун с гордо изогнутой шеей, покрытой гривой, подобной заре, искрящейся, как сами звезды, и с глазами, которые могли быть красными, как яростное пламя, или мягкими и нежными, как у младенца. Боже, человек мог умереть, увидев Пегаса, и при этом считать себя счастливцем. А эти крылья! Они начинались от лопаток – белые, как перья цапли, величественные и поблескивающие на солнце.
Пегас подлетал кругами. Он то опускался, то испуганно взмывал вверх, белый на голубом фоне, пока в конце концов не приземлился возле лужи – легко, как воробей, – сложил большие крылья и ударил копытами в землю.
Утро у меня началось с того, что в лицо плеснула ледяная вода – как раз снился сон про то, что спускаюсь с плотины нашего искусственного водоема по длинной веревочной лестнице вниз, передо мной возвышается стена дамбы, а водохранилище уже переполнено и вот-вот перельется через край. И тут первая, самая смелая, волна перехлестнула через плотину и обожгла мне лицо липким холодом, веревки лестницы выскользнули из мокрых рук, и я полетел вниз с огромной высоты на дно ущелья, от обуявшего ужаса закричал, дернулся и свалился с лавки на пол. Когда понял, что веревочная лестница и плотина – лишь сон, сел и попытался понять: что же со мной происходит на самом деле? Зрение наконец-таки сфокусировалось и обнаружило вместо веревочной лестницы скомканную простыню, плотина оказалась печкой, сам я уже не падал с огромной высоты на острые камни, а просто сидел на полу в избушке Бабы-яги. Передо мной стояла Василиса с неполной кружкой воды и смеялась.
– Что случилось? – удивился я. – Ты меня поливаешь водой?
– Нет, плотину искусственного водоема прорвало, – продолжала веселиться Василиса.
Хоть мне и приятно было слышать смех моей любимой, но я решил немного обидеться:
– А что, просто так разбудить меня, без поливания из кружки, нельзя?
