– Прежде она не пыталась вредить себе…
– Что она приняла? – Джонни протянул руку, но тела не коснулся. Молодец, нечего стирать отпечатки, если таковые остались.
– Не уверен, но… мне кажется, теридоксин. Упаковка под кроватью, я не стал трогать, решил, что вам нужно…
– Спасибо.
– Где она… – Голос Джонни все же сорвался.
– У матери. Я сам прописывал миссис Маронски. У нее кое-какие проблемы с сердцем. А она… да никто не думал, что все так повернется… Синтия… мне тяжело это говорить, но в нынешнем ее состоянии…
Он лишь развел руками, показывая, что бессилен.
– Спасибо. – Мэйнфорд накрыл кристалл рукой. – Если возникнут вопросы…
– Конечно, с радостью отвечу. Я могу идти? Мне бы хотелось поговорить с миссис Маронски, если это возможно. Успокоить… вы же понимаете, при ее сердце такой стресс…
И Мэйнфорд кивнул.
Понимает.
Или наоборот, Бездна подери, ничего не понимает…
Глава 37
В этой розовой шкатулке, которая притворялась чьей-то комнатой, Тельма задыхалась.
Неужели они все не ощущают? Как давит низкий потолок, с которого свисают бархатные ленточки с гроздьями кристаллов? Сжимаются плюшевые стены? Воздух, запертый в этой шкатулке, не пригоден для дыхания, и Тельма с трудом сдерживается, чтобы не броситься прочь.
Паника нарастала.
И она почти поддалась ей. Поддалась бы, если бы не близость Мэйнфорда. Огонь его силы горел ровно, спокойно, и когда Тельма потянулась к нему, подался навстречу.
Она не брала много.
Она вообще не брала бы, если бы не паника, которая отступила.
Да что с ней такое? Запах духов? Его Тельма ощущала и прежде. В чумном бараке он стоял плотный, густой, и непонятно было, как другие в нем не задыхаются. Тогда Тельма не знала, что этот запах слышит лишь она.
Кровь?
Здесь не было крови, как и вообще ничего по-настоящему страшного. Пожалуй, комната Синтии отличалась редкой для мест преступления благообразностью. И тело на кровати нисколько ее не портило.
Тогда в чем дело?
И Тельма, с сожалением разорвав связь – сила Мэйнфорда потянулась к ней, явно не желая отпускать, – сосредоточилась на ощущениях.
Комната?
Стены… потолок… ленты? Зачем они нужны? Красоты ради? Нет, вид лент больше не пугал Тельму. Да и прикоснуться к ним не тянуло. Ленты… кристаллы… полки… куклы на полках. Жутковатое зрелище, эти стеклянные глаза, одинаковые лица. Нет, не та эта жуть, неверная.
Столик? Склянки? Серия узнаваемая, похоже, косметике Синтия была более верна, нежели жениху.
Не то.
Кровать?
Труп? Тельме видны лишь раскинутые руки. И волосы светлые, свисающие с края кровати. Нет, вид трупа эмоций не вызывал. Вообще.
Тогда что?
Человек.
Целитель. Тот, который говорил с Мэйнфордом. Вот странно, разговор шел в шаге от Тельмы, а она не помнила ни слова. Но
