У собеседника сделалось чрезвычайно странное лицо.
— Какой судебный заступник?
— Кастан Стомма, — опешила я.
— Твоим судебным заступником выступил Кастан Стомма? — в свою очередь изумился шеф.
— Разве не вы его наняли?
Он фыркнул:
— Нима Войнич, ты, конечно, отличная газетчица и человек неплохой, но защищать тебя не взялся ни один судебный заступник. Я подключил все связи, пытался найти человека в столице, но только звучало имя королевского приближенного, как люди тараканами разбегались в разные стороны.
— Но Кастан утверждал…
— Кастан Стомма может позволить себе защищать даже властителя царства хаоса, но мы с тобой знаем, что контора просто не в состоянии оплатить услуги такого дорогого судебного заступника.
Казалось, что меня сверху окатили из ведра ледяной водой.
— Тогда как же…
В этот момент кто-то сильно хлопнул меня по плечу. Ошарашенная признанием шефа, я заторможенно повернула голову. Мне в лицо по-акульи улыбался Пиотр Кравчик.
— Поторопимся, нима Войнич? Официальная церемония начнется через час. — Он продемонстрировал гравират, спрятанный в новый кожаный чехол.
— Вот и ладненько. — Редактор действительно был рад избавиться одним махом от нас обоих и поднял кулак. — Удачки!
— Удачки?! — Я состроила возмущенные глаза и буркнула в сторону Пиотра: — Надеюсь, ты умеешь не только безбожно врать, но и делать неплохие оттиски.
Откровенно говоря, от конторы «Уличных хроник» до мэрии было рукой подать, но Пиотр настоял на наемном экипаже.
Мы забрались в пахнущий кошачьим духом салон, и новый помощник плюхнулся рядом со мной на жесткую лавку. Кучер прикрикнул на лошадку, карета тронулась. Скользнув по отполированной сотнями пассажиров деревянной скамье, Кравчик притиснулся к моему плечу.
— Пересядь, — буркнула я, многозначительно кивнув на сиденье напротив.
— Я тебя смущаю, нима Войнич? — осклабился он.
— Нет, вызываешь тошноту.
С неприятной усмешкой он пересел, и стало ясно, что теперь моя работа сделается похожей на поле с коровьими лепешками — не посмотришь под ноги, обязательно вымажешься.
— Ты знаешь, Катарина, я всегда мечтал с тобой поработать. — Пиотр никак не желал заткнуться и хмурых взглядов тоже не понимал.
— Поэтому ты написал статью о смерти Жулиты? Заплатили хорошо?
— Не понимаешь, что таким людям не отказывают? — вопросом на вопрос ответил он.
— Выходит, я тебе посочувствовать должна, — заключила я и отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.
В карете, трясущейся на неровной брусчатке, повисло тяжелое молчание.
— А ты, нима Войнич, оказывается, жестокая, хоть и похожа личиком на сказочную феечку, — усмехнулся Пиотр. — Вот уж о ком говорят, что внешность бывает обманчива.
— Удивлен?
Наши глаза встретились.
— Я собираюсь написать колонку о ночном посыльном, — вдруг заявил Кравчик, и у меня по спине пробежал холодок.
— Зачем ты мне это говоришь? Не боишься, что я украду твой сюжет?
— Ты ведь знаешь, о ком идет речь.
С непроницаемым лицом я смотрела в окно на людей, экипажи, окна темных конторских зданий.
— Я слышал, что тебе удалось доказать вину Чеслава Конопки только благодаря очень личной информации. Сама ты ее достать не могла, значит, кто-то тебе помог. Дорого заплатила ночному посыльному?
Я перевела на Пиотра ледяной взгляд. В полумраке дешевой кареты его испорченное оспой лицо выглядело сероватым и нездоровым.
— Давай, суним Кравчик, договоримся об одной важной вещи, которая в будущем поможет нам избежать недопонимания. По
