контролировать – у него и так к рукам много чего прилипнет. Но тут уж…
Воровать будут всегда, это закон жизни. Тут главное, чтобы воровали умеренно.
Софья рассказывала ему байку, как выбрали в селе вороватого старосту. Ну тот, конечно, в свой карман, но и село развернулось во всю ширь. А людям воровство все одно не по нраву. Выбрали другого. Тот, дурак ретивый, чуть барина своего до обнищания не довел. Кинулись люди к первому, а тот им и отказ дал. Нет уж, говорит, я-то вас, как тех овец, голодом не морил, с сытых же больше шерсти будет. А вы поступили по-бараньи, вот и расплачивайтесь теперь.
Так что воровать будут. И при Ромодановском надобно оставить людей, которые будут доносить, что, как, где, сколько…
Но Григорий хорош тем, что не зарывается, не забывает свое место и растит жирных овец.
А что пишет Сонюшка?
Это письмо Алексей читать один не стал, позвал друга, и они с Иваном вместе вскрыли письмо от сестры. Хотя кому сестра, а кому и любовь…
Милый мой братец, родной мой Алешенька.
Подобру ли ты, поздорову? Молюсь за тебя ежедневно.
Молюсь и за Ванечку Морозова. Верю, что все с вами будет хорошо, что обниму вас вскоре обоих крепко-крепко…
Берегите себя, ежели вас не станет, то и мое сердце биться не будет.
Теперь о новостях.
Лучше, Алешенька, я тебе это напишу, нежели кто другой.
В ночь на двадцать девятое июня умер наш с тобой батюшка, государь Алексей Михайлович. Ты теперь царь земли Русской.
Но самое страшное впереди. Батюшка умер не своей смертью, он был отравлен иезуитами.
Не зря мы с тобой не доверяли Полоцкому – он стоял за этими делами. А потому береги свою жизнь – он признался, что отправил в войске нескольких убийц. Прилагаю их имена, но может быть, что их и более.
Хованский пытался поднять бунт, но сейчас уже все окончено. Мы все встали, как один. Сейчас я ожидаю твоего возвращения и готовлюсь к повенчанию тебя на царство. Федя и Ванечка также шлют тебе приветы и надеются вскоре увидеться. Тетушки и сестрички обнимают тебя крепко. Не знаю, чего потребует от тебя война, но верю – ты сделаешь так, как лучше будет нашей родине. Я продержусь до твоего возвращения сколько понадобится, обещаю. Ежели бы я была одна, бояре могли бы взбунтоваться, но сейчас они напуганы, а рядом со мной вся семья. Кроме этого, я говорю всем, что мои решения должны быть тобой утверждены, как приедешь, так что готовься – будут жаловаться.
Афанасий Ордин-Нащокин плох, не знаю, сколько проживет. Все-таки Симеон забрал одну жертву. Афанасий до последнего пытался успокоить толпу, так что я решила, как только появится Воин – выдам за него тетку и будь, что будет. Он заслужил.
В остальном же – верь, я не одна сейчас за тобой стою, все Романовы за мной, и Милославские нас поддерживают, Стрешневы, Морозовы… много кто за нас. Мы справимся.
Береги себя, родной мой.
И приезжайте, как только сможете. Жду и тебя, и Ванечку, тысячу раз обнимаю вас и целую.
Твоя сестрица Соня.Алексей закончил читать письмо, посмотрел на Ивана Морозова:
– Вань…
К чести друга – тот все понял мгновенно:
– Тебе надо ехать. И дай сюда списки. – Лист с именами перекочевал из одних рук в другие. – Сейчас я этим займусь. Возьмем без суеты, допросим, а назавтра ты и уедешь.
– Я?
– Я останусь. Здесь будем и я, и Ян – этого хватит. У него опыт, а я буду наши интересы блюсти.
– Ванька, что бы я без тебя делал?
– Да то же самое. – Иван махнул рукой. – Сейчас будем тебя собирать – и махнешь домой с отрядом. Думаю, пару сотен казаков…
– Вань, мне пятьдесят человек хватит.
Но тут Иван полыхнул глазами, на миг став ужасно похожим на свою мать:.
