лотка, сделал из нее кулек и натолкал в него с десяток гребешков. Еще два подхватил в другую руку.
Тогда как я себе не позволил опуститься до бытовой уголовщины: возвращал нам вид измененных и активно прислушивался к окружающим нас звукам. Однако, когда мы двинулись вверх, непроизвольно выхватил один гребешок и начал его есть.
Хлопнула дверь на четвертом этаже, когда мы безуспешно пытались открыть дверь на третьем. Пришлось невозмутимо продолжать подъем, разминувшись с неожиданно красивой женщиной. Она наши балахоны словно и не заметила, как мимо пустого места прошла. И ткнулась в ту же самую дверь, которая нам не поддалась. А ей – открылась! Правда, я успел заметить, как дама мазнула ручкой по малоприметному рычажку возле петель.
На четвертом оказался точно такой же рычажок, и дверь перед нами с готовностью распахнулась. И ломать не пришлось. Но вот для какой такой таинственности служил рычажок, мы так и не поняли. Преграда для полного дурака? Или отголоски некогда более сложной системы безопасности?
Но мы даже не обсуждали этот вопрос, лишь синхронно пожали плечами. Вошли в здание – это главное. Дальше – поиск астрального следа. И мы двинулись вправо по широкому коридору. Судя по его длине, он пронзал все здание, и мы в любом случае окажемся в районе главного входа.
И я очень старался, чтобы мы выглядели «как все». К обманке Кабана приклеил изображение нескольких папок у него под мышкой. Себе к левой руке прицепил светло-коричневый саквояж, раздутый с виду, но пустой внутри. Здесь многие так ходили, потому что с пустыми руками любой чиновник выглядит бездельником.
Сдобную выпечку мы доели, уже спускаясь на третий этаж. Там оказалась целая вереница приемных, возле которых толпились или прохаживались посетители. Или свои же сотрудники, ожидающие вызова к начальству. Мы тоже там чуток походили, присматриваясь и прислушиваясь. Лишний раз убедились, что две трети здесь – это измененные. Причем половина из них не скрывает своих отличий от обычного человека и не носит прикрывающих балахонов. На всякий случай я еще и таких типов постарался запомнить, чтобы при нужде слепить идентичную фантомную обманку.
Разговоры велись только на две темы: резкий всплеск активности шпионов и появление в провинции великого бессмертного – искусного целителя Гираланца. Если о всплеске говорили со здоровым скепсисом, о легендарном колдуне вещали с восторженным придыханием:
– Он уже два года не появлялся!
– Вот потому и пошли слухи, что он скончался от старости.
– Зато теперь самые недоверчивые рты прикроют. Гираланц – бессмертный!
– Несомненно! А ты помнишь, как он излечил…
Чудеса с излечением страшных болезней меня не интересовали, и мы двинулись дальше. И уже на середине спуска по парадной лестнице я заметил путеводную нить всего нашего путешествия. Астральный след ауры моего друга поднимался на второй этаж и сдвигался влево от нас. Затем уходил резко влево, по широкому коридору в глубь скального массива. И хорошо, что я издали заметил внутренний пост примерно посредине этого коридора. Никакого турникета или прозрачных перегородок. Обычный письменный стол и несколько стульев перегораживали проход. Мимо сидящих там без балахонов измененных если кто и проходил, то тоже в нормальной одежде, прикладывая обязательно руку к какому-то прибору на краешке стола.
– Засада! – буркнул я, шагая мимо нужного нам коридора и лихорадочно соображая, где бы нам пристроиться. – Что это они такие недоверчивые? Своим не доверяют? Или именно за этим постом – самые страшные тайны ЮУ хранятся?
– Как именно не доверяют?
– Проверяют отпечатки пальцев. – Я рассказал магистру в двух словах о сути метода.
– А ты разве не сможешь и точную копию руки сделать?
– Вряд ли, там совсем иной уровень сложности. Ну и не факт, что сверяют отпечатки. Могут и нечто более сложное замутить. Например, проверку состава крови. Или вообще проверку по ДНК.
– Уже ничему не удивляюсь, – признался мой спутник. – Ни твоим знаниям, ни здешним чудесам. Ни нашей удачливости. Но вот что дальше делать будем? Начнешь прорываться с боем?
– С тремя процентами накопленной энергии? – прошептал я с возмущением, идя обратно мимо нужного нам ответвления. – О! Давай и мы туда присядем. И рассказывай мне суть тех самых научных новостей, что ты услышал по радио.
На подоконнике, с которого просматривался коридор и пост в его глубине, восседали двое разнополых измененных, которым было плевать на все вокруг. Кажется, отношения между ними как раз входили в фазу романтических. Оказывается, и в казенных зданиях подобной важности ничто человеческое чиновникам не чуждо.
Место оставалось лишь для меня, но для наблюдения лучше и не придумаешь. Я прекрасно за плечом напарника
