Но и не выстояли бы против них.
— Входите, — бросил баро, приподняв дерюгу, заменявшую дверь.
— Останьтесь, — велел Тимар охране и, приволакивая ногу, пошел за стариком.
Внутри шатра было так же холодно, как и снаружи. Темно, сыро. Вместо настила — голая земля. Тощее пламя очага едва грело, в закопченном котелке булькало что-то, похожее на древесную кору. Изможденная женщина, неуклюжая от вороха заплатанных юбок и нескольких кофт, поднялась, испуганно глядя на Тимара. В глубине, за разделявшей шатер тряпкой, закашлял ребенок.
Баро указал женщине на «ширму», и римела, кивнув, исчезла.
— Я вас слушаю.
— В Лизарии, под Пратчей, вы спасли девушку по имени Лира. Помните?
— Лиру? — Лицо старика на мгновение прояснилось, а потом снова почернело. — Лиру я помню, но под Аликантой ее забрал у нас маг. Я не знаю, что с ней и где она.
— Она здорова и благодарна вам. Примите и мою благодарность, — Тимар отстегнул от пояса набитый серебром кошель, положил перед баро.
— Вы ее?..
— Брат.
— Если бы я знал, что она райана, велел бы Лачо отвезти девку туда, где взял, — сплюнул старик. — Заберите. Нам не нужны райанские деньги.
— Вам — нет, — растянул губы в улыбке Тимар. — А вашим людям? Или ему?.. — кивнул он на ширму, за которой заходился кашлем ребенок. — Вы ведь не смогли продать лошадей, верно? Они пали? Или их просто отобрали у вас на границе? — Тим заглянул в котел с кипящим в нем варевом и скривился. — Вы не накормите детей своей гордостью. Возьмите.
— Нет. Уходите.
Тряпка, делившая шатер пополам, отлетела в сторону, и женщина — жена? невестка? сестра? — метнулась вперед, упала перед баро на колени, быстро заговорила на языке, которого Тим не знал. Заплакала, вцепившись в руку старика.
Тот прошипел что-то и с усилием кивнул.
— Спасибо… Спасибо, дадо… Спасибо, господин! — повернулась римела к Тиму. — Да благословит вас Матерь!.. Вас и Лиру!..
— Мир вам, — тихо сказал Тимар. Снял с пальцев перстни и добавил их к кошелю, утроив сумму. При мысли, что Лира — его Лира, солнечная девочка, которая любит тепло и вкусную еду, книги и ароматные масла для ванны — несколько месяцев жила вот ТАК, становилось страшно.
…пусть уж лучше будет прикована к Йарре.
Рисовый Архипелаг.
Я стояла у карты и прослеживала пальцем города и страны, течения, реки, горные хребты и подводные скалы: Верзея, Фарлесс, Мабуту, Джун-Джун, Араас, Оазисы… Ледяной поток, едва не утопивший меня близ Архипелага Трой и Пекло пустыни, цепочка вулканов и магические аномалии, Обитель Шорда, где долгое время жил Сорел, и широкая Нэя, на правом берегу которой начинается Великая Степь. А вот там, где, по словам Сэли, находились Свободные города Теха-Эн, красовалось серое пятно — у райанов не было интересов в юго-западной части материка.
Как же мне надоела эта чертова каюта! — стукнула я по проолифленной карте, и та, будто в насмешку, засверкала, переливаясь цветными пятнами Мабуту, Джун-Джуна, Оазисов. Островом Сладкой Росы, принадлежащим Наставнику Роху, и Медными горами, близ которых лежит поместье огненного мага, — там кислая малина и старые яблони, переживший не одно поколение дом и скалы, где можно
— Лира! — голос графа заставил меня подпрыгнуть, а Рени, стоявшего рядом на табурете, скатиться на пол. — Ты оглохла? Сколько я тебя звать буду? Переодевайся — и на тренировку.
— Я не пойду, — повернулась я к Его Сиятельству.
— Что значит «не пойду»?
— То и значит, — пожала я плечами. — Мне надоело.
— Литами, выйдите, — скомандовал Йарра. Закрыл за карликом дверь, скрестил руки на груди: — Что за капризы, Лира?
— Капризы? — переспросила я, закипая. — Капризы?! Это не тренировки, это… Это!.. — сорвалась я на крик. — Я умею
