Может быть.
– Мы сегодня наверху кое-что видели.
– Беспилотник?
– Самолет. Пилотируемый реактивный самолет.
– Таких полно.
Он положил руки ей на бедра. Чейз хотела было спросить, не упоминала ли Сильф о третьем «Стрикере», но не успела: Бунтарь затащил ее в душевую кабинку и притиснул к стене. Ее мысли разлетелись стайкой темных птиц.
О да! Вот из-за чего она с ним связалась.
– Поцелуешь?
Его лицо было совсем близко. Она уставилась на его губы, но свои крепко сжала и покачала головой, борясь с желанием улыбнуться. Если она ухмыльнется, он начнет ее целовать, и хотя сражаться языками с Бунтарем весело, начало игры неизменно оказывается лучше самого матча.
Он схватил шланг от душа.
– Поцелуй меня или я тебя оболью!
– Не посмеешь! – подначила она его.
Он повернул ручку. Их окатило ледяной водой. Она заверещала, а он взревел, но тут вода начала нагреваться, и ситуация стала жаркой. Он поцеловал ее, и у Чейз внутри все завибрировало, словно она включила двигатели «Дракона». Вот только это почти не имело отношения к Бунтарю. Он ей нравился, но больше всего ей нравилось то, что он ее отвлекает. Когда она обнималась с ним, то забывала тревожиться из-за проверки. И из-за демаркационной линии или Второй холодной войны.
Вода просочилась ей под одежду, приведя тело в возбуждение, и все же в голове у нее промелькнул «Феникс». Откуда он взялся? Почему он появился? И почему Кейлу не хотелось, чтобы она о нем знала?
– Мы видели еще один «Стрикер», – сказала она его макушке.
Бунтарь был слишком занят тем, что целовал ее шею.
– Не догадывался, насколько ты мне нравишься, пока мне не показалось, что ты вот-вот погибнешь. Кажется, я тебя люблю.
– Это глупо! – Она перепрыгнула через его признание, словно это была грязная лужа. – Почему ты решил, что я погибну?
Бунтарь нахмурился:
– Почему это тебя любить глупо?
– Потому что ты меня не знаешь.
– Еще как знаю-то!
Он крепче сжал ее бедра и поцеловал ее в шею, словно других доказательств не нужно было.
– Бунтарь, какой у меня любимый цвет?
– Чего?
– Вот именно. – Чейз схватила его за волосы и прервала отчаянное стремление его лица добраться до ее выреза. – Отвечай: почему ты решил, что мы гибнем?
– По каналу экстренной связи завопили, что вы сейчас разобьетесь, а у нас не хватило бы топлива, чтобы до вас долететь. Сильф запаниковала.
– Погоди! Сильф волновалась за нас?
– У боевого пилота Барби все-таки есть сердце.
Он попытался снова ее поцеловать, но она отстранилась.
– Значит… вас вызвали меня спасать? Диспетчерская нарушила радиомолчание? Что они сказали?
– Кейл орал: «К «Дракону»! «Дракон» падает!» Он несколько раз это повторил. Они хотели, чтобы мы к вам подлетели, хоть я и не понимаю, что мы могли сделать – разве только стеречь место крушения. Может, засечь ваш парашют, если бы вы успели катапультироваться.
Чейз обдумывала услышанное.
– Они именно вас вызвали? Называли «Пегас»? Говорили: «Пегас», летите к «Дракону»?
Бунтарь досадливо вздохнул.
– А к кому еще они могли обращаться?
Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку, так что ей захотелось оттолкнуть его и привести волосы в порядок. Только она не
