ничего лучше на свете быть не может. Я… не собиралась вас обманывать. – Она вздохнула. – Когда правительственная комиссия здесь окажется, ее члены будут вчитываться в каждое слово в моем личном деле. Что-то не сойдется. Я в этом уверена.
Новая мысль вспыхнула, словно пролитое реактивное топливо.
– У Торна могут быть неприятности!
– Харкорт, слушай меня внимательно, – сказал Кейл. Она сосредоточилась на завитках его волос и на том, как он на нее смотрит – словно она что-то значит. – Во-первых, правительство Торна не тронет. Он им нужен, чтобы нести груз вины.
Чейз вздохнула чуть свободнее. Неужели она действительно тревожилась за Торна? Ну уж нет. Ни за что!
– И вот еще что. – Кейл сидел все так же расслабленно. – Я знаю про твои бумаги. Вернее надо сказать, что я этого ожидал. Новички-кадеты бывают в восторге, когда получают приглашение в академию: ведь они работали над своими результатами годами. Я слышал рассказы о таких торжествах, на которые приглашали весь город. – Он помолчал. – Помнишь, что ты сказала, когда я показал тебе решение о твоем приеме?
Она мотнула головой.
– Ты придвинулась так, чтобы твоя мать не услышала, и спросила: «А
Чейз уставилась на свои пальцы, а Кейл продолжил:
– После этого я решил, что не уговорю тебя учиться, но ты меня удивила. Изменила свою позицию и устремления в течение одного разговора.
Чейз судорожно сглотнула. Кейл по-прежнему был на ее стороне – и теперь ей было немного стыдно за то, что она в нем усомнилась.
– А что будет, если комиссия все-таки догадается?
– Я просматривал твое дело, и все выглядит нормально. Мы будем исходить из того, что все пройдет нормально. – Он сел прямо. – Я рад, что ты сказала правду. Это демонстрирует подлинную зрелость.
Чейз встала – такая слабая, будто долго плакала. И в то же время она чувствовала в себе какую-то легкость.
– Я не могла сказать вам раньше. Я слишком боялась, что вы меня вышибете.
– А что изменилось сейчас?
– Торн приезжает.
А еще она открылась Тристану, отпустила часть внутренней напряженности и поняла, что на самом деле боялась не откровенности, а того, что после этого от нее отвернутся.
– Запомни, Харкорт: Торн не имел никакого отношения к твоим успехам здесь. Пусть даже он устроил тебя сюда, но «крылья» ты заработала сама. Ты стала лучшим пилотом своего набора и добилась возможности управлять одним из первых «Стрикеров». И ты через три дня это докажешь. – После небольшой паузы он спросил: – Что ты собираешься предпринять насчет Доннета?
У нее моментально упало настроение.
– Не знаю.
– По-моему, тебе следует продолжить в том же духе. Поговори с ним. Открыто и без свидетелей.
Чейз не стала признаваться, что уже пыталась это сделать.
– Он довольно успешно избегает встреч со мной, сэр.
– Завтра у него это не получится. Завтра он будет пристегнут к тебе и будет падать с высоты четырех километров. Примени свое обычное рвение – и он окажется у тебя на прицеле. – Она слабо улыбнулась: ей всегда нравилось, когда Кейл пытался использовать военные образы. Он встал. – И хотя я очень крутой, тебе пора в казарму. Уже поздно.
Чейз чувствовала себя на удивление… хорошо. За это ей следовало поблагодарить Тристана. А, кстати!
– Подождите, сэр. Мне нужно кое-что. Данные по взрывам в МАВС.
Кейл начал качать головой, пока она еще договаривала.
– Это секретная информация. Тебе даже упоминать об этом не следует. Рутеру надо перестать об этом думать. – Он покосился на нее. – Вы с ним говорили, так?
– Я знаю, что мне не следует с ним сближаться, или что-то еще, но мы ведь в одном звене.
Она вдруг почувствовала прилив гордости.
Кейл провел пальцами по волосам. Ей вспомнился тот момент, когда такой же жест сделал Тристан в раздевалке: он не красовался, он был полон тревоги.
– Ты не хочешь сказать, что в него влюбилась, надеюсь?
Чейз не поняла, шутит он или злится.
