На столе и впрямь было все. Он буквально ломился от яств, а Елена Олеговна никак не могла успокоиться, хлопотала вокруг, норовя пристроить еще одну тарелочку, еще один судочек. Тимур слегка пожалел, что предупредил о визите загодя. Небось мать три дня готовилась.
– У нас не как в ресторане, – оправдывалась Елена Олеговна. – Все блюда сразу на стол ставим – и горячее, и закуски. Ешь, кому что хочется. Тимушка, ты что не ухаживаешь за гостьей, в тарелку не накладываешь? Вот картошечка, отбивные, колбаски домашние, голубцы. Вот салатик рыбный. А это мясной. Грибочки, соленья домашние: огурчики, помидорчики, патиссоны. Аджичка крепкая. А вам все наше кушать можно?
– Да, спасибо, я всеядная. – Роса стискивала в кулаках нож и вилку, словно щит под натиском превосходящих сил противника.
– А вот скажи, сын, – Альберт Ринатович, не обращая внимания на замешательство молодежи, нагребал себе на тарелку всего и побольше, – это как понимать: люди и индейцы теперь жениться промеж собой начали? Что-то я не слыхал о таком.
– Так мы первыми будем! – делано улыбнулся Тимур.
– В экспериментаторы, значит, податься решил. Похвально, похвально. И как оно, удачно экспериментируется? Не, вы не подумайте чего плохого, это я исключительно из научного интереса спрашиваю.
– Альберт! – Елена Олеговна всплеснула руками. – Ну что ты несешь? Лучше вино наливай, выпьем за знакомство.
Альберт Ринатович не возражал, разлил по хрустальным стаканчикам рубиновый напиток.
– Ну, за знакомство, значит.
Роса подняла стакан, как все, но на жидкость в нем посмотрела с сомнением. Тимур пояснил:
– Вишневое вино. Отец делает по собственному рецепту. Секрет фирмы!
Пила девушка тоже как все – небольшими глотками, смакуя букет. Поставила опустевший стакан, принялась за отбивную. Но долго закусывать Альберт Ринатович не позволил, снова разлил вино.
– Теперь давайте не чокаясь. Бабушку Регину помянем. Сегодня как раз годовщина.
Утренняя Роса послушно выпила. И третий стакан, и четвертый. Она старалась изо всех сил «пройти обряд» – улыбалась, отвечала на вопросы, пробовала разносолы со всех тарелок. Но Тимур буквально кожей ощущал, как она напряжена. И едва обед закончился, первым засобирался:
– Мама, отец, спасибо большое за угощение! Но нам, пожалуй, пора.
– Как? – изумилась Елена Олеговна. – Вы уже улетаете? Я думала, вы у нас заночуете…
– Нет-нет, не получится. Росе в интернат нужно сегодня вернуться. Без нее там как без рук.
– Понятное дело, – пробурчал Альберт Ринатович, – без них теперь никуда. И как только мы обходились?
Он даже не встал из-за стола, до машины гостей провожала одна Елена Олеговна. У калитки расцеловала сына на прощание. И его избранницу поцеловала в щеку, – осторожно, словно выполняла необходимую, но не очень приятную процедуру.
Джек тоже не подбежал. Обернувшись, Тимур увидел, что пес стоит посреди дорожки, тоскливо смотрит вслед молодому хозяину.
Едва автограв поднялся в воздух, Коршунов попытался исправить гнетущее впечатление:
– Извини, не ожидал я такой встречи. Ты не подумай, мои родители не ксенофобы. Просто они…
– Они правильно меня встретили! – неожиданно заявила девушка. – И твои родители, и твой зверь.
Тимур удивленно воззрился на нее. И заметил, что лицо у медеанки бледнеет, а зрачки странно расширены. Она шумно втянула воздух и вдруг ухватилась за шнуровку на груди, начала развязывать. Пальцы у нее дрожали.
– Ты что делаешь? – изумился Коршунов.
– Что было в том напитке? – вопросом на вопрос ответила Утренняя Роса.
– В вине? Этиловый спирт. Алкоголь, немного.
– Алкоголь не должен был так действовать, – пальцы наконец справились со шнуровкой, медеанка распахнула куртку. Грудь ее вздымалась и опускалась быстрыми рывками, кожа и в самом деле побледнела. Татуировка на животе и вовсе выцвела.
– Ты раньше пила спиртное? – происходящее нравилось Тимуру все меньше и меньше.
– Нет, но это не важно, – другие пили. Это неправильный эффект, непредусмотренный. Ферменты не справляются.
– Тебе плохо? – теперь Коршунов встревожился по-настоящему. – Я вызываю чрезвычайку…
– Нет! Наоборот, мне хорошо. Они меня не видят, совсем! Как будто я человек!
– Кто тебя не видит?
