убедилась, что воздуха вокруг достаточно, а значит, смерть от удушья мне не грозит. Про не менее приятную кончину без воды и еды думать не хотелось. Должны же меня найти, правда? Ну, а пока ищут, я сама обследую тут все на предмет тайных ходов, тайников и прочих полезных для пленников вещей. Не сидеть же без дела, ожидая цветов от папоротника!
Обходя по кругу пустой зал, я нервно вертела перстень, подаренный Аароном на помолвке. Черный камень в обрамлении белого золота хищно вспыхивал, стоило огонькам приблизиться. Рука периодически тянулась к шее, стремясь нащупать кулон, но вместо него натыкалась на роскошное колье, идеально подходившее к серьгам и обручальному кольцу. Еще в башне Аарон преподнес мне ювелирный комплект и попросил надеть его на прием вместо цепочки. Отказать язык не повернулся. Амулет, который крайне редко снимала раньше, полыхнул на прощанье и нагрелся так, что я чуть его не выронила. Тогда подумала, мол, волшебный камень просто обиделся, сейчас поняла — это было предупреждение. Такое же, как предчувствие беды, теснившиеся в груди до начала церемонии, и слабое покалывание кожи на месте сведенного Евой клейма — наверняка намек на ловушку.
Говорят, любовь делает людей и нелюдей глупее. Если судить по мне, так оно и есть! Дважды чувства затмевали мой разум, ослепляли, вынуждая терять бдительность. Первый мужчина, разбивший мне сердце, был демонически красив. А еще умен, хитер и невероятно жаден до денег. Вероятно, он все-таки что-то ко мне испытывал, раз позвал замуж. В то, что наш роман с самого начала являлся лишь игрой, верить не хотелось даже теперь, когда склеенное сердечко вновь ожило, наполнившись новым, куда более сильным и ярким чувством. Мне было очень сложно признаться себе в любви к Аарону. Да, я прекрасно осознавала, что меня тянет к мерсиру, что он мне нравится и что я подсознательно его обеляю, не желая верить в преступление, которое он якобы совершил. Однако страх повторной ошибки мешал расслабиться и смириться с неизбежным развитием наших отношений. Ненормально быстротечным и неизменно романтичным. Шипы мне в подошвы! Я ведь до сих пор неосознанно жду от любимого нож в спину, хотя верю ему, как себе, если не больше. Рон хороший, честный, умный, благородный… у него нет ничего общего со сладкоголосым наемником, способным соблазнить любую женщину так же легко, как и предать.
Сравнивая горький опыт прошлого с нынешней ситуацией, я не заметила, как в стане золотистых огоньков появился один зеленый. Он выделялся размером, яркостью и… самостоятельностью. Отделившись от стайки, изумрудная искорка полетела в центр зала к выложенному на полу узору. Вроде ничего особенного, но чужой светлячок очень уж заинтересовался рисунком. Я вместе с ним. Он прыгнул на плиту и замигал, будто клад нашел, я на нее наступила. Он на вторую — моя нога следом. Мы словно в «классики» играли, прыгая друг за другом с одного элемента орнамента на другой. Когда же огоньку это дело надоело, он радостно взмыл вверх, присоединяясь к золотым собратьям, а за моей спиной со зловещим скрежетом начала разворачиваться пустая ниша вместе с полукруглым трехступенчатым возвышением. Ей на смену встала застекленная витрина, на каменном пьедестале которой покоились артефакты. Это была театральная маска, подсвеченная голубым сиянием, и какой-то браслет на бархатной подстилке. Следом за первой нишей пришли в движение и остальные восемь.
— Хранилище крыла тьмы, — восторженно выдохнула я, завороженно глядя на то, как преображается зал. — Странно, что здесь нет охраны, — прошептала едва слышно и тут же с досадой заметила: — Накаркала!
На одной из развернувшихся плит рядом с постаментом сидели две черноокие горгульи и хищно скалились, изучая меня.
— Тихо-тихо, э-э-э… мальчики, — пробормотала я, примирительно выставив вперед руку. Вряд ли эти монстры девочки, с такими-то мордами. — Я тут не по своей воле, честно! Если покажете, где выход… — И замолчала, ощутив нечто похожее на сильный ментальный зов. Медленно повернувшись, уставилась на последнюю нишу, сменившую свою пустую копию. Там под полупрозрачным куполом лежало что-то очень важное для меня, и это что-то манило. Настолько сильно, что я вмиг забыла про воплощенных духов, способных разорвать в клочья любого, про жениха, потерявшего невесту, и про всех остальных тоже. Невероятная ценность выставленных в сокровищнице экспонатов меркла в сравнении с тем одним, который звал меня. Словно в трансе, я сделала первый шаг. За спиной предупреждающе зарычали, но меня это не остановило.
— Остановис-с-сь! — прошипела одна из горгулий.
Я не отреагировала.
— Пожалеешь! — пригрозил второй крылатый монстр, но у меня не было сил противиться тихому голосу, убеждавшему подойти ближе.
Предплечье кололо все сильнее, ноги, точно заведенные, несли меня к цели, а стражи медлили, не нападали, будто ждали чего-то, наблюдая. И дождались. Как только я коснулась стеклянного купола, отделявшего меня от волшебных часов, сработала охранная система, и из меня разом выбило весь воздух. В глазах потемнело, живот скрутило, а грудь обожгло острой болью.
— Мы пр-р-редупреждали, фея, — самодовольно прорычала одна из горгулий, но я не слушала.
Я пыталась совладать с истерикой собственного тела, черпая силу в жалком магическом резерве. А по стеклянному футляру ползли уродливые трещины. Или это мне просто мерещилось? Громкий хлопок дополнился звоном опавшего на пол стекла. Я успела
