– И не говорите, – согласился убийца, вспомнив, как мальчишка умолял его о пощаде и жался, точно щенок. Но паспорт, который он держал раскрытым, как было приказано, не дрогнул. – Мерзавец.
– Кто?
– Убийца.
О нём в Ростове говорили давно.
– Теперь я вспомнил… – начал было мужчина, но милиционер его перебил:
– Я видел, вы из леса выходили?
– Выходил, да, – подтвердил убийца: отрицать очевидный факт было глупо. – А что?
– На грибника вы не очень похожи, – заметил Рыбаков. – Вот что.
– Ну так я и не грибник, – усмехнулся мужчина. – Потому и не похож.
– А в лесополосе что делали?
– Гулял.
– Один?
– Я… – Убийца снова усмехнулся, чуть застенчиво: – Я люблю один гулять на природе. Там… Стихи…
– Что у вас на щеке? Кровь? – нахмурился милиционер.
– Где? – удивился мужчина.
– Ближе к виску… и на ухе тоже…
– Не знаю. – Убийца рефлекторно коснулся мочки, провёл рукой по щеке и прищурился на испачканные пальцы. – Наверное, за ветку какую-то зацепился… не заметил даже, что разодрал до крови…
Рыбаков хотел спросить что-то ещё, когда показавшаяся на горизонте электричка подала гудок, заставив милиционера вздрогнуть от неожиданности.
– А вот и моя, – сообщил убийца, задумчиво глядя на приближающийся состав. – Надеюсь, товарищ сержант, я ответил на все ваши вопросы?
– Пожалуй, да, – буркнул милиционер, убирая блокнот. – Счастливого пути.
– Благодарю, товарищ сержант, – ответил мужчина, кивая. – До свидания.
Развернулся, улыбнулся: «А день сегодня неплохой!» – и вошёл в вагон, оставляя вопросы на платформе «Лесхоз».
«Что-то с ним не так, с этим улыбчивым… – подумал Рыбаков, провожая мужчину хмурым взглядом. – Что-то неправильно…»
И дело не в крови на щеке и мочке уха. Не в костюме и странном объяснении насчёт стихов… Дело… Наверное, во взгляде. В глазах. То, как смотрел улыбчивый, аккуратно одетый мужчина, Рыбакову не понравилось, но взгляд к делу не пришьёшь и для задержания его недостаточно.
«И фамилия у него забавная: Чи-ка-ти-ло… Интересно, ударение на последний слог или на предпоследний?»
В тот самый миг, когда рассвет начал красить горизонт в пурпурно-алый, Зоран разглядел впереди очертания ростовских высоток и расслабился:
«На месте!»
Но буквально через несколько секунд вновь стал собранным и внимательным, поскольку движение стало очень плотным из-за фур дальнобойщиков, лавирование между которыми напоминало увлекательное перемещение на джонке по китайской рыбацкой бухте. Хорошо ещё, что тут не было принято тереться друг о друга бортами…
Для юноши, который до сих пор не мог отойти от трагедии на бензоколонке, плотное движение стало настоящим испытанием. Перед его глазами то и дело вставала умирающая женщина, тихо шепчущая: «Сынок…», и тогда руки машинально сжимались в кулак.
Хотелось убить… Без жалости… Без сомнений…
А иногда Зорану казалось, что он видит не человскую женщину, а свою мать.
Впрочем…
Мать всегда мать, раса не имеет значения.
В некоторые моменты молодой люд принимался укорять себя, думать, что мог бы спасти несчастную от смерти, и тогда становилось особенно плохо, поскольку к ярости добавлялось чувство вины.
«Надо забыть об этом!»
Но как?
Сконцентрироваться на главной задаче.
