Клыки и когти эскадрильи

драконам. Мало того, думаю, такими цифрами вообще никто никогда не интересовался. Значит, степень разброса способностей применительно к драконам также неизвестна. И добавь ещё: общую численность драконьего населения лично я точно не знаю, но уж всяко она гораздо меньше, чем человеческого. И потому…

– О! Вот именно! Ты, сам того не подозревая, подтвердил мою точку зрения. Ну-ка, вопросик тебе: много ли ты лично знаешь по-настоящему талантливых людей?

– Среди преподавателей – трое, как пить дать: Молот, Квакер и Нос. С ними и ты знаком. А среди коллег… уж точно четверых наберу. На самом-то деле их больше. Но что ты…

– Нет, это что ТЫ. Среди драконов тебе только один этакий со способностями известен, верно?

– Больше скажу, и не слыхивал никогда о подобном.

– Так вот тебе ответ: в пересчёте на сто тысяч населения у драконов гении встречаются не реже, чем у людей, но поскольку само драконское население куда меньше, чем сто тысяч, то… сам продолжишь?

Маг смерти был учёным, вот почему последовала реплика:

– По уму, надо бы этот вопрос исследовать как следует, но ведь денег не дадут.

– Даже и не думай. Хотя стоило бы, поддерживаю. Но, согласись, моя теория МОЖЕТ объяснить появление этого пятнистого гения, верно?

– Не отрицаю…

По пути домой Менгель продолжал обдумывать проблему. Он был не только учёным, но и практикующим боевым магом. Идеи старого товарища получили логическое развитие: если в самом деле сверхталантливые драконы встречаются крайне редко, то наиболее эффективный способ борьбы с таким драконом – прикончить. Любыми средствами. Следующий с подобными способностями, вероятно, родится ещё очень не скоро.

Мы с Гиррой нанесли обещанный визит. Без подношения являться было неудобно. Кролики в это время года не паслись на зелёных лужайках, но я пустил в ход «Молнию», жертвой которой пала косуля. В результате шкура была безнадёжно испорчена, но это никого из нас троих не волновало.

По самым скромным оценкам дядя Кнарр блистал. От его обаяния меня пробила чернейшая зависть. Он сыпал комплиментами. Он льстил так, что серые глаза моей супруги стали глядеть очень двусмысленно. Доля лести досталась и мне в форме «Какой он у вас умный!» и «Как вам повезло с мужем!». И уж полнейшей мелочью прозвучала фраза: «Дорогая, вы можете звать меня дядей Кнарром».

А между делом проскальзывали совсем маленькие, незаметные вопросики. Гирра была права: в первую очередь старик интересовался её новообретёнными возможностями. Я уж было подумал, что супруга утратила всякую осторожность, и даже собрался незаметно толкнуть её хвостом. К счастью, жена всё же сохранила некие остатки ума. Она так и не раскрыла технологию обретения навыков в чуждой магии.

Объединёнными усилиями мы поджарили мясо. Оно было чуть жестковатым, но вкусным. А после обеда настало время для моего вопроса.

– Дядя Кнарр, сейчас в моём подразделении нет группы аналитиков, но в будущем я намерен создать таковую. Скажем, через год. И мне хотелось бы видеть в ней вас.

Бархатный взгляд старого дракона исчез. Взамен появились алмазные иглы.

– Не советую, племянник.

Мы с Гиррой дружно изобразили вежливое удивление.

– Допустим, я проживу этот год. Допустим. Но когда о моём содействии узнает кто-то в ранге тысячника, в Главном штабе будут недовольны. Повторяю: «когда», а не «если».

С милейшей улыбкой Гирра осведомилась:

– Именно в Главном штабе? А среди людей?

В тот момент я поклялся бы, что выстрел сделан наугад.

– Человеческое командование будет ещё менее довольно.

Очень хотелось на это заметить, что претензий не будет, если у людей появятся по-настоящему большие проблемы, но такое вслух произносить нельзя. Взамен последовало небрежное:

– Я думаю, в течение года ваше участие, дядя Кнарр, вряд ли вообще кто-либо заметит. А дальше… будет видно.

Старший родственник многозначительно хмыкнул. Мы с Гиррой переглянулись и начали прощаться. Выходит, стали думать