– Значит, я так понимаю: сейчас каждое встреченное судно – опасно?
– Именно так, господин.
– Эй, парни! Смотрите во все глаза.
На ночь бросили якоря на отмели. Наловив рыбы, запалили на берегу костер, слава богу, на барке нашлась соль, а приправы – коренья и травы – отыскали здесь же, на бережку, в кусточках.
Заночевали на барке, Радомир приказал выставить сторожу – дежурили по двое, чтоб не клонило в сон, да и вообще – вдвоем ночь коротать веселее.
Заводь оказалась тихой, и ночь прошла спокойно, если не считать громкого кряканья уток. Брачный период у них начался, что ли?
Утром, едва забрезжил рассвет, вождь поднял всех.
– И вовсе не нужно так рано вставать, – споласкивая лицо холодной речной водицей, недовольно пробурчал Амбрионикс. – Лучше уж подождать, когда покажется солнышко. Чуть раньше, чуть позже – без разницы, чай, не пешком.
– Так мы и подождем, – Радомир смачно, с хрустом, потянулся и расправил плечи, едва не порвав старую, найденную в каюте барки, тунику. Маловата оказалась, ну уж, какая была.
– Мы примерно где сейчас? – пропуская к воде сонного Хукбольда, хевдинг повернулся к проводнику.
– В пяти днях пути от Генабума, – не задумываясь, отозвался тот. – Сейчас пойдет долина, течение станет не таким быстрым.
– И где же нам искать гуннов? И… работорговца Варсония? Как думаешь, где они могут быть?
– Там же, куда сейчас идет Торисмунд со своим войском. – Умывшись, галл уселся на фальшборт и посмотрел вдаль, на мерцающие тусклым серебром просторы тронутой дрожащей дымкой утреннего тумана реки.
– Это я и без тебя знаю, – князь тоже посмотрел вокруг. – Тут везде горы, холмы. Не очень-то удобное место для битвы.
– Думаешь, все-таки будет битва?
– Конечно. Аттила просто так не уйдет.
– Долины – вниз по реке, – задумчиво промолвил Амбрионикс. – Значит, там где-нибудь.
Рад скривил губы:
– Ты что же, совсем не знаешь местность?
– Почему же не знаю? – обидчиво вскинул голову юноша. – Лигер знаю как свои пять пальцев, ну и все, что прилегает к реке. Хочешь, даже селения назову? Вот, слушай…
– Ладно, ладно, верю, – хевдинг махнул рукой. – А дальше, в десяти, двадцати левках от реки? Там что?
– Сначала – узкая долина, за нею – горы. А гор я не ведаю – что мне там было делать?
– Ты ж сказал – скоро долина будет.
– Будет. Но поначалу – узкая, речная. А за три дня до Генабума уже ни одной горы не увидишь – все низменности.
– Понятно.
Кивнув, князь прошелся по палубе, разминая ноги. На востоке, за длинной грядой синих гор, небо уже окрасилось золотом, однако само солнце еще не показалось, и на берегу, в густых зарослях смородины, ракиты и ивы, еще клубился туман. Да и вообще, было зябко.
Молодой человек поежился и подозвал к себе Хукбольда:
– Возьми двух человек из своих. Пройдитесь по бережку, приведите кого-нибудь. Пастуха, крестьянина, бродячего торговца. Любого, кого можно было бы расспросить.
– А мне можно с ними? – вскинулся Скорька.
Рад махнул рукой:
– Давай.
– Понял тебя, вождь! – кивнув, гот жестом подозвал еще двоих, что-то негромко сказал…
Отвязав от кормы лодку, все четверо высадилась на бережку и исчезли в кустах черной смородины.
Остальным хевдинг велел собираться и ждать.
– Мы поплывем на этой ладье и дальше, князь? – пройдя на корму, поинтересовался Серый Карась.
– Может быть, – задумчиво протянул Рад. – А, может, и нет. Зачем ты спрашиваешь? Просто из любопытства или есть какая-то иная причина?
– Наши люди хотели бы принести требы, князь. Мы давно не молили своих богов… здесь, на чужбине.
