женщина… и не очень счастливая. Как она не боится идти в этом тумане одна? Впрочем, похоже, она ничего не боится, а делает то, что хочет.
Забравшись на барку, хевдинг махнул рукой:
– Поехали.
– Куда поплывем, князь? – крикнул с кормы Скорька.
– Пока на середину реки, а там – по течению.
Развернув судно, дружинники споро заработали веслами.
– Ты уверен в этой женщине? – подойдя к вождю, тихо спросил Серый Карась. – Она нас не выдаст?
Рад отрывисто мотнул головой:
– Нет! Без нее мы вообще вряд ли выбрались бы.
Чуть помолчав, Карась согласно кивнул:
– А почему она нам помогла?
– Не знаю, – князь пожал плечами и неожиданно улыбнулся. – Может быть, потому что просто этого захотела. Не захотела б – не помогла, и никто бы ее не заставил.
– Опасная дева, – неодобрительно чмокнул губами дружинник. – Слишком уж вольная.
– Ее вольность спасла всем нам жизнь.
Забавно, но Радомиру и в голову не пришло считать все случившееся супружеской изменой. В конце концов не он добивался этой ночи любви, без которой, уж точно, никто бы не спасся – воины Торисмунда схватили бы беглецов еще засветло. Да-а… все так бы и было, если б только он отверг Мелению, если б не предался с ней любовной страсти. Славная женщина. Славная.
В плотной пелене палево-бежевых облаков тусклым желтым мячиком висело солнце. Разлившаяся река, сверкая серебристыми волнами, сливалась с небом, так, что было непонятно, куда плыть. Просто по течению? Так и поступили, выставив на носу двух парней с шестами. Кормовое весло ухватил Скорька, он и рулил, сияющий и явно довольный своим новым делом, которое ему, вообще-то, никто и не поручал, все получилось стихийно.
– Ты хоть знаешь, куда правишь? – направляясь в каморку, поинтересовался Рад.
Юноша задорно тряхнул челкой:
– А то ж! Чай, челноком на нашей речке правил.
– Челноками мы все правили. Только это ведь не челнок.
– Да уж, не челнок, – Скорька довольно прищурился. – Справная ладья – большая, крепкая.
Действительно, «Дафния» представляла собой весьма вместительное и, судя по всему, крепкое судно. Широкое, плоскодонное, с низкими – для удобства погрузки – бортами и палубой из толстых дубовых досок. Два якоря – на носу и корме – были выкованы из чугуна и крепились на толстых цепях, кроме того, имелись и причальные канаты, и широкие сходни. На середине палубы, от носа к корме, лежала съемная мачта, а у левого борта – свернутый и заботливо прикрытый рогожкою парус, который пока не поднимали – некому было управиться.
Пятнадцать человек – все, оставшиеся в живых, включая князя – расположились на барке с удобством – кто на палубе, кто – в просторном трюме. Натянув веревку, развесили просушиться одежду. Несмотря на время от времени моросящий дождик, сохло все быстро – ветер. И это же ветер, налетая порывами, сбивал судно с курса, отгоняя к противоположному берегу, маячившему где-то на горизонте темною хмурою полосою.
– Туда не надо, – дернул головой князь. – Держись середины.
– Я держусь, – рулевой закусил губу. – Только что эти весла – ладья-то тяжелая! Парус бы поднять, удобней было бы править.
Рад махнул рукой:
– С парусом пока повременим. Я пойду посплю… – Молодой человек окинул палубу задумчивым взглядом. – Матрона обещала прислать своего человека. Ждите. Как появится – срочно меня разбудить.
– А как мы его узнаем?
– Он нас нагонит на лодке и передаст поклон от Мелении.
– От кого?
– От Мелении. От женщины той.
– А-а-а… Значит, во всех подряд стрелы не слать?
– Да нет, – хевдинг усмехнулся. – Не надо.
