Рад его и схватил – неожиданно, быстро. Дернул, потянул на себя – парень на ногах не удержался, упал… И в этот момент князь вышиб его меч одним мощным ударом. Затем хотел было… Но передумал – стыдно стало добивать безоружного, как и калечить… а ведь мог, мог, но…
Как раз вовремя подскочил голый Хукбольд с секирой:
– Вражьи ладьи потоплены, вождь!
Князь улыбнулся:
– Да и здесь тоже, похоже, что все. Вот что, друг, ну-ка тресни вот этого по шлему обухом.
– Легко! А может, отрубить ему голову? Местные галлы так раньше делали, я знаю.
– Не стоит, – дернул губой Радомир. – Пусть полежит, отдохнет.
– Как скажешь…
Сверкнула на солнце секира. Поднялась… опустилась. Удар! И звон – казалось, что на всю отмель. И напрасно поверженный враг закрывался руками – ничуть не ослабил удар. Если б Хукбольд бил не обухом – раскроил бы на две половинки череп вместе со шлемом – запросто!
– Ну, вот, так-то лучше будет, – удовлетворенно кивнув, хевдинг тут же вскинул глаза. – Что с баркой? Столкнули с мели?
– Почти.
– Тогда пошли. Поможем, нечего ту больше ждать… Ага, вот и наши смертники! Рад видеть вас в живых, парни!
Сунув меч в прилаженную к поясу петлю (вместо ножен), Радомир распахнул объятия, наскоро обняв Миусса и Скорьку.
– К барке, скорее к барке, друзья.
– Немного задержусь я, – как всегда, забавно строя фразу, произнес гунн. – Кое-что пособираю, да.
Князь махнул рукой:
– Ну, собирай, только быстро. Ждать не будем – уйдем.
– Княже, – подошел Серый Карась. – Дозволь и мне задержаться. Ненадолго совсем. Иксая дождусь – он уж прибежать должен. Подожду. Совсем немного наших осталось, князь: мы с тобой, да Заячьи Уши, да вот, Иксай.
– Подожди, а где же…
– А вот! – зло прищурившись, воин кивнул на убитых. Трое. Двое готов, один – из словен. Прав Карась, прав. Как ни крути – прав: людей в дружине оставалось все меньше и меньше. Кого-то потеряли в пути, кто-то утонул в реке, кого-то достала вражья стрела, меч.
– И снова, чувствую, похоронить не удастся, – с горечью покачал головой Серый Карась. – Хоть холмик насыпать, а?
– Насыпь, – согласно кивнул Радомир. – Вот, с Миуссом и насыпьте. Больше людей не могу дать, извини. И ждать не могу долго, сам знаешь – вражины вот-вот вернутся.
– Я все понимаю, княже. И все, что смогу, сделаю.
Навалившись разом – даже хевдинг, и тот, ведь каждый человек на счету был – дружинники наконец столкнули с отмели тяжелую барку. Выплыли на чистую воду, бросили якорь – ждали своих.
– Там, там… – Скорька Заячьи Уши неожиданно вскочил на корме. – Воины! Он возвращаются, князь. Нас не нашли – злые.
– Эй, парни, парни! – что есть силы закричал Радомир. – А ну уходите, быстро! Враги-и-и-и!
Оставшиеся на берегу тоже заметили быстро спускавшийся с кручи отряд и поспешили к барке.
– Трое… – улыбнулся Рад. – Иксай с ними… Икса-а-а-ай!!!
Вражеская стрела, угодив юноше в спину, пронзила тело насквозь, выскочив из груди острым окровавленным наконечником. Парнишка словно споткнулся и, поднимая тучи брызг, полетел в воду.
Миусс тут же бросился к упавшему… И выпрямившись, махнул рукой – все. Ничего тут уже не сделаешь, ничего не исправишь.
Хевдинг опустил голову и тяжко вздохнул:
– Эх, Иксай, Иксай…
– Царствие небесное. Мы за него отомстим, – хищно улыбнулся Хукбольд.
Тяжело перевалившись через борт, Серый Карась бросил на палубу трофейные вражеские мечи вместе с ножнами и перевязями. Миусс выложил пару луков и целый колчан стрел.
– Парус на мачту! – поглядев на князя, скомандовал Амбрионикс. – Кто на весла? Отходим.
«Дафния» медленно и величаво отвалила от отмели. Поймав ветер, выгнулся дугой парус. На берегу жутко выли оставшиеся без ладеек враги, ругались, грозили кулаками, орали, слали бесполезные стрелы.
