Очень по-взрослому.
– Ах-у-у-у-у, восьмиклассница-а-а, – ехидно пропел Цой.
Ваня густо покраснел, но промолчал.
«А чем я-то лучше», – подумала Вики и посадила Федди рядом с рыжей.
– Если все куклы сейчас превратятся обратно в людей, они же друг друга передавят в этом стеллаже, – резонно заметил Ваня, одновременно уводя внимание от скользкой темы.
Он принялся вытаскивать кукол из стеллажа и рассаживать их на прилавке и на полу.
– И кстати, они все будут голые, – хмыкнул Цой, помогая Ване.
– Так, хватит уже стеба, – рассердилась Вики. – Голые, не голые, может, у меня сейчас ничего не получится, и они так и останутся куклами навсегда. А у вас только одно на уме!
Она подняла карбункул на уровень глаз и, включив все свои ментальные силы, напрягшись сверх меры, вперила в него свой взгляд.
– Повелеваю куклам сим превратиться обратно в людей! Немедленно! – страшным, не своим голосом прорычала Вики, сама испугавшись его инфернальных обертонов.
В магазине тут же образовалась давка, будто в рождественские распродажи. Словно какой-то злобный приколист-продавец организовал конкурс – разденься догола и получи игрушку бесплатно. Именно такое действие творилось сейчас на глазах изумленной Вики и ее не скрывающих своей радости друзей, которых толпа из шестидесяти нагих подростков мгновенно разбросала в разные углы магазина. Ничего не понимающие ребятишки, очнувшиеся голышом в толпе на ярком свету, щурясь, продолжали думать, что спят и во сне участвуют в нудистском флэшмобе. Некоторые парни даже блаженно улыбались, поглядывая по сторонам. Вернувшиеся в свои тела старшеклассники так бы и топтались на месте, если бы отчаянный крик Вики не разбудил их окончательно. Всей толпой (мальчишки – смешно ойкая и ахая, девчонки – оглушительно визжа) подростки похватали с полок мягкие игрушки и, стыдливо прикрывая причинные места, попытались скрыться-спрятаться за стендами и корзинами с игрушками, сбиваясь в стайки по половому признаку. Хорошо, что на улицу никто не догадался выбежать. Но не эта суета сейчас занимала раздосадованную Вики.
– Федди! – кричала девочка, держа в руках шарнирную куклу любимого. – Все превратились, а он нет! Но почему, Фил?
– Думаю, ведьма продолжает с нами свои игры, ваше высочество, – ответил филин, кружа под потолком, – нужно возвращаться в башню.
– Я устала, – тихо сказала Вики, машинально крутя в пальцах карбункул. – Папа, мама, любимые родители! Где вас носит, черт побери, когда вы так мне нужны. Давайте быстренько домой!
– Вики! Ваня! Цой! Что за фигня тут происходит? – К ребятам, осторожно ступая и старательно прикрывая лохматыми мишками Тедди свою наготу с двух сторон, подошел их одноклассник Сергей Михайлов. – Это вы натворили, уроды? Немедленно отдайте мою одежду! Что за тупые приколы? И почему у меня так болит шея?
– Спасибо за благодарность, – зло сказала Вики, подумав: «И вот из-за этого козла погибла моя прекрасная Матильда».
Ваня забрался на прилавок и, выдув торжественную трель из дудки, обратился к ничего не понимающим спасенным ребятам:
– Внимание-внимание! Чуваки и чиксы, братья и сестры! Всех вас похитили и удерживали в этом магазине неизвестные злоумышленники. Вы были погружены в глубокий гипнотический сон и ничего не помните. Но если напряжетесь, то наверняка узнаете этот магазин, где работала странная некрасивая продавщица. Я подозреваю, что вас всех наказали за скотское отношение к ней. И думаю, что урок пойдет вам на пользу. Нельзя глумиться над больными, слабыми и несчастными людьми! Не будьте скотами впредь! Мы сейчас вызовем полицию, и она вам поможет разъехаться по домам! Сохраняйте спокойствие! Все самое страшное уже позади. Аминь!
Но полицию вызывать не пришлось. В магазин вбежал старлей Шкатов, как обычно с автоматом наперевес, и остолбенел от открывшегося глазам зрелища:
– Ек-кормалек! Это, надо понимать, похищенные дети?
– Все, кроме одного, – подтвердил Ваня.
– А у вас, ваше высочество, в руке Голубой Карбункул? Никогда еще не видел, чтобы он так сиял!
Цой и Ваня изумленно переглянулись. Как, оказывается, хорошо информирован этот полицейский!
– Завтра он засияет еще ярче. – Самодовольный филин опустился на прилавок перед Шкатовым. – Завтра нашей будущей королеве – шестнадцать!
