«Нет».
«Хм, а что тогда?» – задумался Сенкевич. Стал припоминать самые распространенные мотивации призраков.
– Может быть, помощь нужна тебе?
Несколько энергичных кивков. На бледном окровавленном лице впервые появилось подобие улыбки.
– Нужно найти твое тело?
«Нет».
– Кого-то из близких или родственников?
«Нет».
– Убийцу?
«Нет. Нет. Нет».
Расстроенная тем, что Сенкевич не может догадаться, девушка залилась слезами.
– Да погоди ты! – с досадой сказал он. – Не все же сразу! Смотри, как мы уже продвинулись! Давай еще попробуем.
Но продолжить не удалось: в запертую дверь постучали.
– Открывай, разговор есть! – раздался голос Платонова.
Сенкевич распахнул дверь.
– Только вернулся, а тут Лестрейд пришел, – сообщил капитан. – Поднимайся в гостиную.
– Что, еще кого-то убили? – приуныл Сенкевич. – Вроде не должны были…
– Нет, – мрачно ухмыльнулся Платонов. – Человек просто в расстройстве. Единственный подозреваемый остался, и какой. Сам понимаешь… Вот и заглянул поговорить.
Лестрейд нервно прохаживался по гостиной и фыркал себе под нос, более чем когда-либо напоминая хорька. Усы его сердито топорщились.
– Выяснили, что убитая – не Мэри Келли? – огорошил его Дан.
– Уже узнали? – Инспектор еще больше расстроился. – Да, у настоящей Мэри Келли на мизинце не хватает фаланги.
– Я прошелся сегодня по Ист-Энду и выяснил, кем может быть убитая…
– Что бы мы делали без вас, Холмс, – с насмешкой перебил инспектор. – Представьте себе: нам тоже удалось узнать об исчезновении одной из проституток. Это некая Элис Лэй, по прозвищу Горбатая Элис, двадцати шести лет. В последний раз ее видели за несколько часов до убийства, возле трактира «Сковорода». У девицы нет родственников, зато имеется постоянный сутенер. Для Элис нашелся выгодный клиент, только поэтому ее исчезновение и было замечено. Сутенер, поняв, что подопечная пропала, взялся за розыск: для этого была причина – девица задолжала ему два шиллинга.
– Да, мои сведения совпадают с вашими, – подтвердил Платонов.
– Но вы не знаете другого, – вскинулся Лестрейд. – Мы показали тело сутенеру и товаркам Элис. Они опознали девицу. Разумеется, не с абсолютной уверенностью – вы видели, во что превратил ее Потрошитель. Тем не менее у нас есть все основания предполагать, что убита именно Элис Лэй. И еще: после дополнительного осмотра мы пришли к выводу, что волосы жертвы были перекрашены в черный цвет.
Сенкевич рассеянно кивнул: так они и думали. Ярких брюнеток в Лондоне не так уж и много, чем долго подбирать подходящую жертву, проще взять любую и перекрасить.
– Следовательно, Мэри Келли, одна или, скорее всего, с подельником, заманила проститутку в квартиру, убила и перекрасила ей волосы. Изуродовала практически до неузнаваемости, инсценировав таким образом собственную смерть.
– Только непонятно, на что она рассчитывала! – Воскликнул Лестрейд. – Девицы совершенно непохожи. Мэри Келли очень красива, Элис Лэй… о покойниках не принято говорить плохо, но бедняжка была редкостно дурна собой. Простите за неловкий каламбур, но как уродку ни уродуй, красавицу она не заменит. Мэри была высокой, а Элис низкорослой. Мэри отличалась красивыми женственными формами, а Элис могла похвастаться разве что сутулостью и нарушением всех мыслимых пропорций тела. Так зачем эта неуклюжая мистификация?
– Во-первых, преступники могли торопиться и выбрать жертву наспех, первую попавшуюся. Во-вторых, возможно, Мэри и не собиралась вводить полицию в заблуждение надолго. Скорее всего, ей было нужно только отвлечь внимание, чтобы выиграть время для отъезда. И у нее это получилось.
– Почему вы так решили? Снова дедукция? При всем уважении к вашей методике, Холмс, сейчас она не очень помогает в расследовании, – парировал инспектор. – Может быть, вам нужно отдохнуть?
Платонов промолчал, и Сенкевичу подумалось, что инспектор прав. Капитан ФСБ явно уступал великому сыщику. Проблемы
