ни странно, убийств происходило не так уж много. Поэтому Настя не понимала, как случилось, что полиция не вцепилась в два случая вопиющей жестокости. Объяснение было одно – обе жертвы были всего-навсего дешевыми уличными девками. Интерес публики к их смерти вызвал, скорее, кровавый способ убийства, а не личности убитых. Поэтому газеты вскоре переключились на другие события, а раз общественность не дала реакции, и полиция успокоилась. Все как всегда и везде.
И сейчас, не будь уайтчеплские убийства серийными, вряд ли кто стал бы долго возиться. В принципе, думала Настя, в их реальности так и произошло: Потрошитель исчез, новых убийств не происходило – постепенно успокоились и обыватели, и пресса, и полиция. Маньяка так и не нашли.
Значит, Холмс подозревал, что Анни Миллвуд тоже была жертвой Потрошителя? Оставалось лишь найти в газетах упоминание о некой Маргарет Хеймз. Насте показалось, что это имя уже где-то встречалось. Она поворошила прочитанные газеты и вскоре отыскала. Это была сорокалетняя проститутка, проходившая свидетельницей по делу об убийстве Эммы Смит. Сама она дважды подвергалась нападениям и оба раза получала ножевые ранения. Ей удивительно везло.
Первое нападение на Маргарет Хеймз было совершено восьмого декабря 1887 года. Она поступила в больницу с множественными ранениями груди и живота. На ее счастье, раны оказались неглубокими, однако женщина пролежала на лечении целый месяц. Второе нападение… – тут Настя изумленно присвистнула – произошло в ночь убийства Эммы Смит. На этот раз Маргарет отделалась небольшими порезами и сумела убежать.
В газетах не упоминалось ни подробностей этого дела, ни показаний Маргарет о том, кто на нее напал. Настя долго еще перебирала листы, почему-то ожидая встретить заметку о смерти Маргарет. Ведь в конце концов все жертвы так или иначе умирали, не правда ли? Но нет. То ли она плохо искала, то ли газеты проигнорировали это событие, то ли Маргарет до сих пор была жива. Насте очень хотелось надеяться на последнее.
Она отложила газеты и некоторое время задумчиво поглаживала Сэра Генри, который положил тяжелую голову ей на колени. Данилка, видимо, упустил из виду случаи с Маргарет и Анни. Они не получили такого резонанса, как остальные, – по той простой причине, что раны не были смертельными. Рассеянность друга тоже объяснима, он до сих пор мучился от ломки. Память Холмса пробуждалась всего три раза и ненадолго, да к тому же сыщик сам страдал частичной амнезией.
Получалось, остается надежда, что одна из предполагаемых жертв Потрошителя жива. А если найти ее и поговорить?.. Настя даже зажмурилась от перспектив, которые перед нею открывались.
Она решительно поднялась и направилась в свою комнату. Сэр Генри, цокая когтями, побрел за ней. Настя открыла шкаф, переоделась в уличное платье, накинула теплое пальто с меховым воротником, водрузила на голову ужасающе приличную шляпку, прихватила муфту. Сэр Генри вопросительно смотрел на сборы.
– И ты со мной, малыш. – Настя присела, обняла пса за шею. – С тобой мне никто не страшен, все такое чудище стороной обходить будут…
Сэр Генри слегка обиженно гавкнул. Звук гулко отразился от потолка.
– Извини, извини… – рассмеялась Настя. – Это был комплимент.
Страшновато было ехать в Ист-Энд даже днем, слишком хорошо помнилось нападение, едва не стоившее ей жизни. Но Настя бодрилась. Взяв Сэра Генри на поводок, вышла из дома, подозвала кеб и отправилась на поиск свидетелей.
Сама не понимая зачем, она решила начать с проулка Джордж-Ярд, шедшего с севера на юг и соединявшего Уайтчепел-Хай- стрит с Уэнтуорт-стрит. Именно здесь в одном из домов нашли тело Марты Тейбрам.
Настя остановила кеб и спросила, как лучше попасть в проулок.
– Так вот, с Уайтчепел-Хай-стрит, – завел извозчик, – значит, через ту вот подворотню, где трактир «Белый олень». И прямо- прямо, там и увидите. Вы бы осторожнее, леди… – с опаской поглядел на Сэра Генри, шерсть которого в дневном свете лишь едва поблескивала, создавая вокруг животного слабый ореол, и закончил, – а хотя… хорошего вам денечка, леди.
Сойдя с кеба и подобрав юбки, чтобы не запачкать их в уличной грязи, которой здесь было в избытке, Настя прошла в указанную кебменом подворотню. Здесь, возле трактира, из которого несло скисшим пивом, отирались подозрительные личности в потертых обносках. Заметив хорошо одетую молодую женщину, они сначала оживились, но при виде Сэра Генри радость поблекла на испитых бледных физиономиях.
Зажатый между серыми телами домов, проулок был узким и темным, несмотря на дневное время. Он извивался, огибая углы зданий, неожиданно обрывался выщербленными ступеньками. Здесь с трудом разминулись бы два человека. Перед одним из домов, подъезд которого выходил в проулок, сэр Генри остановился, замер, задрал голову и принюхался к воздуху.
– Пойдем, ты чего?
Настя потянула за поводок, но пес не слушался. Он вдруг рванулся в подъезд, взбежал на второй этаж и уселся на лестничной
