которого видит батюшка… и острая боль в затылке посылает «старика» в нокаут. Падение тела на мягкий, пружинящий мат поднимает в воздух облако пыли.
Пантелеймон приходит в себя от того, что кто-то брызгает в него холодной водой. Сколько он был в отключке? Пару секунд, минуту? Послушник взволнованно носится вокруг него. Тяжелый как груда камней бывший десантник, которые никогда не бывают бывшими, тут же приводит себя в вертикальное положение.
– Научил! Мать твою. Прости, господи, меня, грешного! Ну, держись у меня, завтра днем продолжим эту тему…
Недоумение на его обаятельной клыкастой роже сменяется удовольствием. И они вместе дружно топают на камбуз.
Через два года такого вольного стиля пришло наконец время провести первый поединок чести. Поединком чести Дети гнева называли свой внутренний экзамен на прочность и готовность к реальной драке не на жизнь, а на смерть. Только поединок чести давал право подрастающему бойцу считать себя полноправным членом братства, членом боевой элиты, которой и являлись, по сути, бывшие колченогие и пучеглазые беззащитные «выродки». Когда-то, три десятка лет назад, несколько миллионов осознавших свою силу новых подданных Российской империи озадачили своих учителей тем, как, собственно, такой экзамен провести, да еще при столь массовом количестве абитуриентов. Были предложены различные варианты. Первый – сразиться с хищным животным в его среде обитания, второй – сражаться друг с другом (в том числе на спортивной арене), третий – сражаться с опытным обученным бойцом. Насчет хищников мысль понравилась, и такие бои проводились, но в ходе боя хищник, как правило, погибал, и это не два- три медведя, это сотни тысяч тигров, львов, кабанов, волков и так далее, чего руководство планеты никак себе позволить не могло. И остановилось на формуле – хочешь сражаться с хищником, сам его себе добывай, и не на этой планете. К счастью, немало миров на тот момент было перенасыщено разнообразной злобной фауной, и Геракловы подвиги ждали своих героев, за это и деньги платили, и перелет обеспечивали. Насчет оторваться на соплеменнике тема была закрыта сразу, не для того готовили ребят, да и моральная составляющая никак не вязалась с гладиаторской основой указанного предложения, а чисто спортивная тематика никак не могла заменить боевой реальности. Сразиться с опытным бойцом. Этот третий вариант мало чем отличался от второго. А надежда на то, что уж опытному-то бойцу ничего не грозит, развеялась после четвертого поединка, когда тренер пропустил свой коронный удар, которому так долго учил своего воспитанника, и его не успели донести до реанимационной камеры. В общем, самыми массовыми на тот момент боями чести так и остались бои по искоренению излишнего количества агрессивно настроенных соседей по общей коммунальной квартире, называемой планета, которая могла располагаться в любой части человеческого космоса. Ну и только там, конечно, где руководство этой «квартиры» готово было данную акцию оплатить.
Пантелеймон, с блаженным видом прихлебывая ароматный чай, удовлетворенно рассматривал своего ученика. Мальчонка окреп, два года непрерывных тренировок, постоянные вылазки в джунгли на охоту или рыбалку сделали свое дело. Уже никто бы не назвал его желтопузым, чешуя на теле приобрела ровный серый оттенок, чуть темнее там, где окончательно затвердела, как панцирь у черепахи, чуть светлее на скрытых и более нежных поверхностях. Сам батюшка поостерегся бы игнорировать некоторые колющие и режущие удары локтями, коленями и ребром ладони, которые его ученик научился наносить расчетливо, хладнокровно и не ради баловства. По крайней мере местное зверье, потеряв пару десятков своих собратьев, это усвоило накрепко.
– С кем ты хочешь сразиться?
– С ледяным вором.
– Ты обалдел. Что ты вообще знаешь про этих зверюг? Они таких, как ты, поросяток, да и не только таких, да и таких, как я, кабанов на завтрак по полторы штуки на зуб кладут.
– Я их знаю получше тебя, батюшка. Да и встречался с ними почаще твоего, и на Снежной Равнине, и в зоопарке вашем в соседних камерах сидели. Ты уж поверь.
Как оповещала статистика и компьютерное многослойное моделирование, один ледяной вор как боец стоял вровень с семью вооруженными только холодным оружием профессиональными охотниками из людей, или одним безоружным опытным десантником из Детей гнева, или десятью классическими голодными белыми медведями.
– Тот факт, что ты меня в одной из трехсот пятидесяти драк удачно приложил по башке и отправил в нокаут, еще ничего не значит. Для боя чести выбирают только равного по силе зверя! Понимаешь? Этот бой не прогулка по парку, не соревнование по метанию икры, бой не проигрывают, в бою погибают! И не думай, что тебе ради такого случая дадут плазмобой или даже кухонный тесак. Негоже, отрок, гордыне потакать!
– Да зря ты расстраиваешься, батюшка. Вот увидишь, все будет хорошо. Только у меня есть еще одно условие.
– Да любое перед смертью, сын мой.
Настроение Пантелеймона портилось на глазах. Именно на его собственных глазах в первую очередь. Они сверкали, как
