Широкая улыбка Пантелеймона на миг вынырнула из темноты, и его желтые глаза засверкали озорными искорками.
Вызов с островной тренировочной базы, который предписывал старшине незамедлительно прервать отпуск и явиться в распоряжение начальника базы капитана первого ранга Миро Острый Клык, пришел утром, дисколет на площадке перед храмом появился минуты через четыре после самого сообщения, поэтому долгих и теплых проводов не получилось. Уже через несколько часов Хоаххин, переодетый в гражданскую одежду, просторную майку и шорты, беседовал с Миро на открытой веранде, примыкающей к кабинету капраза.
– В боевой обстановке никогда не хватает времени на серьезные дела. Поэтому мы решили, что у тебя будет больше шансов, если создать для этого соответствующие условия. Адмирал Щао, правда, не в лучшей форме, но тут уж ничего не поделаешь. В общем, мне сказали, что тебе виднее, как с этим всем быть.
Миро с некоторым недоверием посмотрел на сидящего перед ним старшину и кивнул в сторону выхода из кабинета.
Щао Сиин Цы Хват действительно выглядел не очень. Точнее, он вообще никак не выглядел. Погрузившись в предсмертный транс, он почти не реагировал на происходящее вокруг него. Закатившиеся зрачки, скрещенные конечности и откинутый на фиксатор подголовника кресла затылок больше напоминали хорошо сохранившийся труп, нежели всесильного «приближенного». То, что не позволило Хоаххину сориентироваться в первые секунды контакта на «скорпионе», многоуровневое и совершенно чуждое ему сознание, теперь предстало перед ним как абсолютно чистая и хорошо прибранная бесконечно большая больничная палата, ничто не мешало рассматривать множество входов и выходов в этом просторном помещении, все они были наглухо заперты, но теперь по крайней мере было понятно, где они расположены и куда ведут. Легче всего из сознания обычно было проникнуть в память, именно в эту дверь и попробовал постучаться незваный гость. Абсолютный порядок, никаких обрывков, разбросанных вокруг, никаких плесневелых уголков с мусором и затхлыми запахами, бесконечно длинные ряды четко выстроенных и логично связанных между собой воспоминаний стали наградой за несколько долгих часов кропотливой работы.
Чужая хорошо сохранившаяся память – это самый интересный фильм, который только может себе позволить увидеть один разум, находящийся с визитом у другого. Родовая кладка двух дюжин желтых крупных яиц, зарытых в горячем песке, растрескавшаяся скорлупа и многочисленные родственники, пусть ненадолго, но опоздавшие появиться на свет. Это опоздание является роковым для них, вполне пригодных для питания самого быстрого и агрессивного своего собрата, который в течение четырех дней продолжает крепнуть и готовиться к тому, чтобы покинуть свой первый дом и выйти на просторы большого мира, полного новых неожиданных и опасных встреч. Потом детство в прайде, обучение «шауффи цанг» – почитанию сильных, служба и быстрое взросление. Первые, поражающие своей гармоничной красотой лица Алых Князей и безусловное подчинение их воле…
Граф спрыгнул с подножки дисколета и, чуть не оттолкнув стоящего перед ним встречающего начальника базы, стремительно ворвался на территорию экспериментального корпуса.
– Кто разрешил?!
– Приказ о проведении эксперимента передал нарочный Смотрящего на Два Мира. Бланк подписан в канцелярии Совета адмиралов!
– Не может быть! Мне никто не сообщил… Это недопустимо!
Оба офицера, отодвинув в сторонку вахтенного, заполнили собой как минимум четверть небольшой камеры, в которой за небольшим квадратным столом неподвижно сидели адмирал и старшина.
– Сколько они вот так сидят друг перед другом, капитан?
– Десять дней, граф. Даже не шелохнулись ни разу. Может, попробовать хоть что-то сделать, вынести старшину в капсулу или…
Правая рука Северо скользнула к тяжелому офицерскому бластеру, укрытому в складках его черного плаща.
– Давайте готовьте капсулу, быстро!
В этот момент губы змеепода пошевелились, и оба офицера флота Детей гнева услышали странную фразу, соскользнувшую с них:
– Как ты попал сюда, о равный богам Хозяин, и зачем вернул меня из забвения последней зари?
Его глаза открылись, зрачки сузились в тонкие вертикальные щелки и в упор посмотрели на Северо.
В тот же миг бластер щелкнул предохранителем, и на лбу адмирала образовалась маленькая черная дырка, а в комнате запахло паленым мясом.
Две недели отпуска пролетели незаметно. Крейсер вновь был готов вырваться из тихого и теплого дока на оперативный простор. Проходящего мимо каптерки Хоаххина окрикнули:
