Граф засмеялся, многие в толпе вокруг нас тоже поддержали этот обидный смех. Нетрудно было понять, чего добивается граф Силиус Армазо этими язвительными шпильками, – он хотел вывести Камилетту из себя и тем самым унизить ее в глазах присутствующих дворян. Это ему почти удалось. Камилетта закусила губы почти до крови и сжала кулаки, она едва сдерживалась. А тут еще зловредный шут графа, имитируя нетрезвую походку, проковылял вперед и сделал вид, что его вырвало прямо под ноги младшей дочери герцога.
Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. От сильного пинка ногой мерзкий карлик с жалобным писком улетел в сторону. Я вышел вперед, закрывая дочь герцога грудью, и с насмешкой произнес:
– Я смотрю, это становится моим призванием – учить семью Армазо вежливым манерам. Только граф Силиус явно мельчает, еще недавно в роли шута у него был родной сын Сальвайл Армазо. Теперь же у благородного графа, похоже, закончились сыновья. Или этот мерзкий карлик и есть какой-нибудь ваш неизвестный бастард?
Несколько человек вокруг прыснули со смеху. Лицо графа мгновенно потемнело от негодования, судя по его взгляду, он меня узнал. Дворянин набрал подольше воздуха в грудь, словно собирался вот-вот взорваться от гнева. Но я опередил его:
– Если граф считает себя оскорбленным, он может вызвать меня на дуэль на Арене Холфорда. Трое свидетелей, думаю, тут наберется, – я указал на многочисленных зрителей нашей ссоры.
– Недостойно главе рода обращать внимание на тявканье чужого слуги, – пришел в себя граф, он даже улыбнулся каким-то своим тайным мыслям. – Глупо с твоей стороны полагать, что я соглашусь на идиотский поединок с бретером.
Сразу после этих слов я вдруг ощутил нарастающее чувство опасности. С каждым мгновением оно становилось все острее, превращаясь в гудящий набат тревоги. Лишь однажды у меня уже было такое состояние – когда мы с Камилеттой заночевали в горах, а к нашему убежищу подкрадывался огромный монстр.
Находиться рядом с дворянином вдруг стало просто невыносимо, и с каждой секундой это болезненное чувство усиливалось. Но и отступить назад я тоже не мог, так как обязан был защищать высокородную леди Камилетту.
– В таком случае прошу благородного графа отойти назад на два шага! – с вызовом проговорил я, смотря ему прямо в глаза.
– Да что ты себе позволяешь, наглец!!! – вскричал граф, забыв о манерах и приличиях.
Пожалуй, я действительно перегнул палку. Но и отступать теперь уже было поздно, нужно было как-то объяснить свои слова. И тогда я проговорил четко, чтобы придать уверенности голосу и пояснить свое поведение:
– Все защитные амулеты и охранные заклинания у меня уже просто воют, предупреждая о грозящей моей госпоже опасности! Мне неизвестна природа исходящей от графа смертельной опасности, но я обязан любой ценой защитить высокородную леди Камилетту! А потому, если потребуется, я буду вынужден заставить графа отойти назад, пусть даже силой!
Я демонстративно положил ладонь на рукоятку меча. Охранники графа выхватили оружие, толпа впереди меня мгновенно ощерилась многочисленными клинками. Но буквально через секунду и телохранители Кафиштенов уже стояли рядом, с оружием на изготовку. Огромный Никита встал рядом, со мной, с хищной ухмылкой рассматривая безоружного графа Армазо и перекидывая с ладони на ладонь свой тяжелый сверкающий двуручник.
Ситуация грозила выйти из-под контроля, это понимал и сам граф. Он несколько нервно поглядывал на тяжелый клинок в руках одного из лучших бойцов герцога Кафиштена и проговорил более спокойно:
– Я и в мыслях не держу какого-либо злого умысла против дочерей герцога. Более того, я даже согласен отойти на несколько шагов, если этот паж докажет, что его так называемые охранные заклинания действительно существуют, а не плод его больной фантазии. Лично я не вижу вокруг него никакой магии, хотя и ношу у себя на шее специальный кулон с заклинанием истинного зрения. И думаю, все присутствующие согласятся со мной, что, если мальчишка солгал, то он должен понести самое суровое наказание за нанесение оскорбления титулованному дворянину. Я даже сделаю одолжение уважаемому герцогу Мазуро и не буду настаивать непременно на колесовании его слуги, как это прописано в законах нашего города, а соглашусь на виселицу для нахала.
Осознав услышанное, я покачнулся и чуть не рухнул на пол. Меня и до этого уже шатало, словно от морской качки, а теперь я вообще едва не потерял сознание. Виселица?! Вот ведь влип! Как же я могу показать то, чего не существует?! Кажется, я попал в безвыходную ситуацию. Неужели это конец?
Я явственно представил лица своих убитых горем друзей, когда они узнают, что меня казнили… Сергей и Ленка… Ленка… Кстати, а как Ленка так точно выяснила, что у меня только что был приватный разговор с высокородной леди? Странно, что ночью я не задумался над этим вопросом. Неужели она подслушивала или подсматривала за мной? Ведь у нее есть невидимая фея Виги, глазами которой она вполне могла наблюдать за мной… «О чем я думаю, мне нужно не о феях вспоминать, а спасать себя»! – опомнился я. Хотя… А что, если невидимая пикси так и продолжает следить за мной? Да, Ленка говорила, что сняла следящее заклинание, но кто может это проверить? Пожалуй, это и была та тоненькая соломинка, за которую я ухватился, как утопающий.
– Виги, покажи нам свою красоту! – проговорил я, но голос дрогнул от волнения.
Все удивленно посмотрели на меня. Камилетта, похоже, даже решила, что я сошел с ума. Однако темный эльф все понял. Фириат вышел вперед и проговорил:
