– Человечность? Я стану монстром? – спросила я дрогнувшим от страха голосом.
– Все зависит от того, сможешь ли ты обуздать себя, – с затаенной печалью ответил Хронос. – Все мы когда-то пережили это пьянящее ощущение могущества и власти над жизнями смертных. Очень давно, но иногда кажется, что лишь мгновение назад, я поддался этому чувству всесилия и совершил немало глупых, а порой и жестоких поступков. Лишь время, опыт и расплата за эти ошибки помогли мне стать тем, кем я являюсь сейчас. Но мне почему-то кажется, что ты справишься гораздо быстрее.
– Я всего лишь полубог, у меня меньше силы и, следовательно, власти, – чувствуя некоторую неловкость от того, что Амниос продолжает держать меня за руку, предположила я.
– Ошибаешься, – усмехнулся нарай. – Мы, высшие боги, – чистокровные дети самих титанов, самых свирепых и могущественных существ в миропорядке. Наши чистокровные дети намного слабее, кровь, будь она человеческая или божественная, имеет свойство вырождаться. Ты же – полукровка, дочь высшего бога и обычного человека. В тебе кровь титанов сильнее, чем в обычных богах или полубоге от союза бога и магически одаренного существа. Человеческая кровь слишком слаба, чтобы противостоять силе титанов. Поэтому я и сказал, что кровь отца выжжет в тебе все человеческое. И именно поэтому было принято решение не допускать появления на свет подобных полукровок. Но Хаос хорошо тебя спрятал и привел в этот мир только тогда, когда ты достигла осознанного возраста и убить тебя уже было бы преступлением против божественной крови.
– Так я опасна для вас? – спросила я, совершенно запутавшись в хитросплетениях божественной генеалогии.
– Одна ты – нет. Но если таких, как ты, будет больше и вы объединитесь, то вполне сможете свергнуть высших богов. Вернее, сможете попытаться, и нам придется считаться с новой силой.
– Но Хаос ведь тоже высший бог, так зачем ему я? Если я представляю опасность и для него? – задала еще один из роившихся у меня в голове вопросов.
– Хаос бунтарь, он не приемлет правил и законов. Возможно, это был своего рода протест или ему просто стало скучно. А возможно, он действительно полюбил твою мать. Иначе почему еще он защитил ее своей меткой? – пожал плечами Амниос. – Постичь мотивы поступков Хаоса не дано никому.
– Значит, в скором времени я стану такой же высокомерной и заносчивой, как вы? – проговорила я, задумавшись.
– А ты не утруждаешь себя лестью, – рассмеялся Хронос. – Верный признак того, что это время уже не за горами.
– Ну спасибо, успокоили, – проворчала я, смутившись от собственной дерзости.
– Ты опять перешла на «вы», – недовольно заметил мужчина, слегка сжав мою ладонь, отчего мне еще больше захотелось вырвать ее из его руки.
– Таково уж мое воспитание, я пустое место, невольница, единственная цель существования которой – служить господам, – произнесла я с немалой долей горечи.
Вот только горечь была двоякая: с одной стороны – больно было вспоминать о рабской жизни, а с другой – тогда все было проще и понятнее. И как бы то ни было, меня не били, не издевались, и жилось мне намного лучше, чем большинству невольников в Родинарии. И, по всей видимости, в том была заслуга Хаоса, своеобразно заботившегося о нас с мамой.
Когда мы вышли из подвала, нарай отпустил меня переодеться, но предупредил, что если я не явлюсь на ужин, то он сам придет за мной.
На принятие решения у меня оставалось не больше часа. За ужином Хронос наверняка потребует, чтобы я рассказала, с кем встречалась в салоне. А я совершенно не знала, что делать. Ранорио ясно дал понять, что навредит маме, если я не соглашусь с его условиями. И я не настолько верила Амниосу, чтобы доверить ему жизнь матери. Вернее, я ему вообще не доверяла. Стоило только вспомнить, как он обманул меня, заставив поверить в то, что я сплю, или как затуманил разум взявшимися неизвестно откуда чувствами – и мне уже хотелось поддаться шантажу Контино, потому что так будет безопаснее для мамы.
– Она пришла! – возопила Кико, как только я открыла дверь наших апартаментов.
На ее крик тут же прибежали Медина, Салимо и Рэндом.
И я приняла решение довериться тем, кто действительно заботится обо мне. Возможно, они помогут мне сделать верный выбор.
Друзья окружили меня с несвойственным им единодушием и в один голос потребовали: «Рассказывай».
– Да нечего рассказывать, – растерянно пожала я плечами.
– Они тебя допрашивали? – вопросил дракон.
– Пытали? – предположила Ведьма.
– Он тебя обидел? – хрипло спросил Громиро.
– Так, отойдите все! Дайте ей отдышаться! – командным тоном произнесла кикимора.
Подруга подхватила меня под руку и уволокла к дивану, усадила и провозгласила:
– А вот теперь рассказывай.
Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, молясь, чтобы моя болтливость не навредила маме, и, обведя взглядом присутствующих, произнесла:
– Мне нужно, чтобы все вы поклялись, что никому, ни при каких обстоятельствах не расскажете о том, что услышите сейчас.
– Больно надо. Да мне и рассказывать-то некому, – хмыкнула Медина.
