После чего Амниос вернулся на свое место, улыбнулся мне и проговорил:
– Твоя мать переедет во дворец уже завтра, но ваше общение будет ограничено. Другими словами, вы будете видеться только в моем присутствии. Это мое последнее слово. И делаю я это не потому, что ей угрожает опасность, а для твоего спокойствия. Инстанты тебя больше не побеспокоят. И давай все же поедим. Возможно, я и бог, но даже мне нужно питаться иногда.
– Спасибо, – выдохнула я, теперь с искренней улыбкой.
– А с друзьями все же помирись, – ворчливо ответил Хронос, приступая к еде.
Мне конечно же стало спокойнее после обещания Амниоса позаботиться о маме, и я даже заставила себя немного поесть, хотя вкуса еды почти не чувствовала. Его перебивала горечь разочарования в Рэндоме. Но Хронос настаивал на том, что я должна дать друзьям еще один шанс, и мне пришлось с этим согласиться. Ведь неизвестно, сколько еще мы будем жить и учиться вместе.
– Сегодня я не буду предлагать тебе искупаться, день был слишком насыщенным, но завтра мы обязательно отправимся на пляж, – уведомил меня нарай, когда подали десерт.
– Я вообще-то учусь, – напомнила я слегка раздраженно. – И это очень непросто, учитывая то, что я не умею писать и читаю со скоростью улитки.
– Так призови кровь и научишься без усилий и временны??х затрат, – усмехнулся он.
– Во-первых, я не знаю, как это сделать, а во-вторых, хочу научиться всему сама, – ответила я, разглядывая фруктово-сливочный шедевр на своей тарелке.
– Так и научишься сама. Это же твоя кровь и твои способности, я помогу, – заверил меня Амниос, вновь пересаживаясь ко мне поближе.
– Не стоит, – попыталась я возразить, но он уже взял меня за руку, и больше противиться совершенно не хотелось.
– Расслабься и почувствуй, как кровь бежит по твоему телу. Она омывает каждую крупицу тебя, несет силу, знание и свободу, – вкрадчиво шептал Хронос, и я тонула в его голосе.
– Прислушайся к себе, чего ты хочешь? Только пожелай, и это сбудется, – произнес он, почти касаясь моей щеки губами.
И я совершенно забыла, для чего он мне это шепчет, повернулась и поцеловала его.
– Это не то, чего я добивался, но тоже неплохо, – улыбнулся нарай, когда я, опомнившись, резко отстранилась.
– Мне пора спать, – выпалила я, вскочив со стула.
– Как скажешь, – покладисто согласился коварный Амниос, продолжая улыбаться.
Я же смущенно отводила взгляд, не зная, что делать и как себя вести. Одно я осознала точно, Хронос мне нравится, и не просто как человек, вернее бог. Но у меня совершенно не было опыта в общении подобного рода, и не отпускало ощущение, что новые чувства возникли уж слишком быстро и неожиданно. Словно я пропустила довольно большой отрезок времени и сейчас терялась в возникших будто по волшебству эмоциях.
Амниос проводил меня до дверей комнат, пожелал приятных снов, отчего я поежилась, вспомнив сон, который сном в действительности не был, и ушел.
А я стояла перед дверью и не решалась войти. Там, за тонкой деревянной преградой, меня ждали незаслуженно обиженные подруги. Но заставить себя поверить им я не могла. Решилась и вошла, но вопреки ожиданиям меня никто не встретил. Из столовой доносились приглушенные голоса, и я через силу направилась к ним.
Но как только я открыла дверь, все смолкли, напряженно глядя на меня.
Молчание затягивалось, и я развернулась, чтобы уйти.
– Стой, – первой не выдержала Кико. – Немедленно вернись и выслушай, как я буду жаловаться на твоего нервного нарая!
– Что? – удивленно обернулась я.
– Да то! Пришел тут, выстроил нас в ряд и допрос устроил. «Что с Юнилой? Кто ее обидел? Только посмейте еще», – коверкая слова, процитировала кикимора. – Это что вообще такое было? Я так не согласна! – заявила подруга, сложив руки на груди и обиженно надувшись.
– Кико, я тебя люблю, – улыбаясь, проговорила я, чувствуя, что сейчас расплачусь. С плеч словно скала свалилась, я подошла и обняла обиженно сопящую кикимору.
– А меня? У меня тоже моральная травма от встречи с суровым нараем, – театрально приложил руку к груди Салимо.
– А ты обойдешься, – проворчала Кико мне в плечо.
– Меня обнимать не обязательно, не люблю этих сентиментальностей, – вставила Медина. – Нам вообще уже спать пора, – добавила она, отрывая от меня кикимору, – и тебе, дракончик, тоже.
И они ушли, оставив меня наедине с сидящим в стороне Рэндомом.
– Поговорим? – спросил оборотень, когда мы остались одни.
– О чем? О том, как ты изображал моего друга, чтобы втереться в доверие и подобраться поближе? – спросила я враждебно.
Желания разговаривать с ним у меня не было. Но я вспомнила случай, когда невольника из соседнего дома выпороли за кражу господского костюма, а потом оказалось, что дочь господина пролила на него ягодный сок и выкинула, боясь наказания. Невольник клялся, что не брал костюм, но его даже
