– Где мы? – спросила я, набравшись смелости.
– В моем саду, – усмехнулся Хронос. – Разве это не очевидно?
– Я имела в виду не место, а время. Это настоящее или будущее? – пояснила я, стараясь дышать глубоко и не сбиться с шага.
– Тогда уж не где, а когда. Скажем так, для тебя это недалекое будущее, – ответил нарай.
– А для вас? – заинтересовалась я странной постановкой ответа.
– А для меня не существует ни прошлого, ни будущего. Я вне времени или всегда в настоящем – как тебе больше нравится, – скучающим тоном произнес Амниос.
– Мне нравится находиться в своем настоящем, а не следовать за вами в ваше, – проговорила я, сама до конца не понимая, что сказала.
– Разве тебе никогда не хотелось обуздать столь стремительную и неумолимую стихию, как время? Я могу дать тебе такую возможность, – нарай остановился и сорвал веточку цветущей яблони.
Отделив один цветок от ветки, он положил его на ладонь и легонько подул. Прямо у меня на глазах цветок увял и появилась маленькая завязь плода. За считаные мгновения на ладони Хроноса выросло и созрело красивое красное яблоко.
– Хочешь? – предложил мужчина, протягивая мне фрукт.
– Нет, – отрицательно покачала я головой.
Еще несколько мгновений – и яблоко покрылось быстро разрастающимися пятнами гнили, полностью почернело и превратилось в горстку пыли, которую тут же развеял порыв ветра.
– Время – забавная игрушка. Забавная, но однообразная. Твое же появление внесло разнообразие и исказило все возможные варианты развития событий. Ты уникальна тем, что одновременно должна здесь быть и являешься чуждой этому потоку сущего, – нарай вновь повел меня по саду, рассуждая о ему одному понятных вещах. – Кровь Хаоса делает тебя частью этой параллели, но происхождение матери роднит с другой реальностью. Разве не прекрасно – быть на своем месте и там и здесь?
– Я никогда не чувствовала себя на своем месте, скорее везде была чужачкой, – призналась я, задумавшись о словах нарая.
Собственная откровенность немного смутила меня, но я так устала злиться и противиться, что решила проявить немного терпения в надежде, что скоро Хроносу надоест новая забавная игрушка.
– Ты заблуждаешься, – заверил меня Амниос Хроно. – И я докажу тебе это, но не сейчас. Пожалуй, тебе действительно нужно отдохнуть. Увидимся в твоем завтра.
Мгновение полета сквозь черную пустоту – и я оказалась стоящей посреди своей комнаты, сжимая в ладони яблоневую ветку. За окном была чернильная мгла поздней ночи, но в комнате было светло и Кико не спала.
Подруга сидела на кровати, обняв подушку и отрывисто вздыхая. Она не сразу заметила мое появление, а когда увидела – взвизгнула, отшвырнула подушку и бросилась обнимать.
– Я боялась, что больше не увижу тебя, – призналась она громким шепотом.
Я лишь крепко обняла подругу, стараясь сдержать слезы. Раньше никто не заботился обо мне, кроме мамы, и переживания Кико согревали сердце надеждой на настоящую, лишенную рабских оков жизнь.
– Ну, рассказывай, как все прошло, – потребовала кикимора, усадив меня на кровать.
– Мы ели, потом гуляли, – изложила я короткую версию.
– И все? – разочарованно вопросила Кико. – А поподробнее?
– Если поподробнее – я немного разозлилась… – проговорила я смущенно.
Как же она смеялась! Даже соседей разбудила, чему свидетельствовали стуки в стены и пол. Как умудрялись стучать снизу, я так и не поняла. Ну не подпрыгивали же они.
Спать мы легли уже под утро, после того, как Кико с сочувствием пожелала нараю удачи.
Проснувшись ранним утром, я чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, чего в принципе не могло быть. Ведь я проспала всего пару часов!
Поделившись с кикиморой недоумением, я услышала ошеломляющее предположение в ответ.
– Наверное, твой поклонник поколдовал со временем, вот ты и успела выспаться, – проговорила она, вяло потягиваясь. – Обо мне он не позаботился, жмот. Может, замолвишь за меня словечко при следующей встрече? Когда она, кстати, будет?
– Наверное, сегодня, – с грустью ответила я. – По крайней мере, нарай так сказал.
– Знаешь, я, наверное, ошибалась на его счет, – причесываясь, задумчиво проговорила Кико. – Возможно, он не такой испорченный, как мы думали. Ну, подумаешь, всего-то несколько детей за последние двадцать лет. Может, это по большой любви.
Наши взгляды пересеклись, и мы дружно захохотали.
– Нет, я серьезно, он же тоже живой, ну нет у бедного нарая единственной и неповторимой, вот и мыкается бедолага, – сквозь смех добавила Кико.
