пошевелив лапами с длинными указательными пальцами, динозавр убежал по своим динозаврьим делам.
Его сменили велоцирапторы – не те, что снял Спилберг, а настоящие: мелкие, пернатые, лазавшие по деревьям не хуже макак.
Отчего стрекотавшие «велики» поспешно взобрались на раскидистый саговник, стало ясно секунду спустя. С шумом и треском на поляну выскочил довольно крупный, с корову величиной, кархародонтозавр, верещавший и щелкавший зубастой пастью.
За ним следом из чащи шагнул уже настоящий великан – дельтадромеус, поднимавший голову на высоту третьего этажа.
Он шагал на мощных задних ногах, как и кархародонтозавр, но передние лапы у него отнюдь не были рудиментами, как у Т-рекса – сильные и мускулистые, они тянулись к мелкому ящеру, желая схватить того и свернуть шею.
Верещавший кархародонтозавр не убегал, он то наскакивал на рыкавшего дельтадромеуса, то отпрыгивал. Великан изогнулся, задирая хвост и пригибая голову, и издал рык куда страшнее львиного.
Это проняло мелкого, и тот скрылся, продолжая повизгивать. Рыкнув для порядку, дельтадромеус скрылся в зарослях.
– Как тебе наши зверушки? – тихо поинтересовался Аустри.
– Офигеть! – восхищенно выдохнул Роскви.
– Разговорчики! – шуганул их Саша. – Двигаем к болоту, наша дичь где-то там.
Посматривая по сторонам, охотники двинулись берегом ручья, пока не вышли к небольшому озеру. На берегу сидел громадный спинозавр – если встанет на задние лапы, передние положит на балкон пятого этажа.
Челюсти у него были длинные и слабые, а на спине трепыхался кожистый парус, насыщенный кровеносными сосудами, – этакий радиатор.
Спинозавр напрягся, медленно вытянул голову, подобрался, и вдруг мгновенно черпнул воду лапой – когти в тридцать сантиметров не просто сцапали крупную рыбу, а накололи ее, как трезубцем.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая… – пробормотал Скули.
Спинозавр, сыто ворча, поковылял в чащу, дабы закусить добычей.
– Пошли!
Подныривая под листья папоротников, Валерий обошел вместе со всеми озеро. Под ногами зачавкало, а лес поредел – открылись заводи, топкие берега которых были истоптаны лапами и копытами в месиво, словно во дворе коровника. Пахло примерно так же – грязь была отлично унавожена, и в этой грязи, хлюпая и шлепая, бродили гадрозавры, утконосые создания с гребнями на голове, каждый весом со слона.
Их тут были сотни – огромное стадо щипало водоросли или закусывало мелкой рыбешкой. И все эти гадрозавры оглушительно кричали, качая головами, задирая хвосты, а над заводями кружили красные птеродактили, тоже высматривая рыбу.
– Завалим во-он того! – крикнул Максим, указывая на небольшого гадрозаврика размером с быка. Детеныш, видать.
Особой борьбы с погонями не случилось – добыча подпустила людей, тупо глядя на них, и лишь когда копье Маннаварда проткнуло гадрозавра, тот обиженно заревел.
Скули не мешал животному выбраться на сушу, а когда тот покинул воду, нанес удар копьем. Тут и Аустри подключился, и Роскви. Уделали гадрозавра.
Максим с Толяном в два ножа вырезали килограммов десять грудинки и оставили тушу – найдется, кому позаботиться о погребении.
Маленькие – по колено человеку – компсогнатиды, юркие и драчливые, тут же забегали вокруг убитого динозавра, возбужденно чирикая.
– Туда! – указал Маннавард на подобие скалистого островка, связанного с берегом песчаной косой. – Там у нас охотничий домик! Заимка, так сказать!
Заимка оказалась довольно-таки просторной пещерой, вход в которую окружали огромные каменные глыбы, – образовался этакий дворик, в пределах которого можно было не опасаться хищников.
Мясо гадрозавра было темным, как говядина, но Валерий с подозрением посматривал на него – все ж таки рептилия.
Скули понятливо рассмеялся.
– Это не змеюка, Роскви, это динозавр!
– У гадрозавра печенка вкусная… – мечтательно сощурился Аустри. – Но ее вымачивать надо, а это долгая история. Лучше шашлык!
Пока Леха с Валеркой разжигали костер и таскали обкорнанные сучья, выброшенные водой на берег, Максим с Толиком нарезали мясо, нанизали на ветки-шампуры, посолили, поперчили, каким-то местным соком полили, выдавив продолговатые, как огурцы, фрукты, желтые, словно лимон, и такие же кислые.
Хор гадрозавров стал для Роскви привычным, как вдруг крики приняли паническую окраску, а после раздался низкий колеблющийся звук, наподобие грохота камнедробилки.
– Ничего себе… – пробормотал Маннавард, вслушиваясь. – Тираннозавр, что ли?
– Смотрите! – охнул Аустри, указывая на заросли, вымахавшие на том берегу заводи.
Там, задирая горбоносую голову до макушек деревьев, стоял тираннозавр. Его шероховатая кожа, местами обвисшая тяжелыми складками, была серо-