Лиарена хмуро кивнула в ответ, это действительно было ей известно. И как она теперь подозревает, слуги заметили нечто, что позволило им презирать или ненавидеть бесхитростную Дили.
– Они очень старались всех обмануть, – тихо и виновато проговорила няня и тяжело вздохнула. – Но невозможно провести прачек и горничных, меняющих хозяйскую постель. И никто не удержит такое в тайне, хотя на мне этой вины нет, богами клянусь. Вы уж простите за такие подробности, но без этого не получится… Вскоре все знали, что дорина Дильяна была женой нашему хозяину только на словах… а на деле он с ней не спал, кроме самых первых ночей. Сначала все удивлялись, потом даже грешили на его слабость. А когда заметили его связь с одной из горничных, Кальей, то стали обвинять во всем эту вертихвостку. Ну и однажды высказали ей на кухне, негоже, мол, так себя вести, наставлять рога беременной хозяйке. Дорину к тому времени сильно тошнило по утрам… Все были рады будущему появлению наследника и сразу поменяли свое мнение о хозяйке. Как всем известно, первая тягость самая трудная… то спина болит, то хочется зимой свежей ягоды, то тошнит от мужского запаха. С этого момента дорину все старались опекать, а Калью осуждали.
Устина смолкла на несколько мгновений, переживая те события и собираясь с духом, а Лиарена все крепче стискивала сжатые в кулачки пальцы. Вот такого поворота она не ожидала, хотя сама теперь отчетливо видела, как хорошо объясняют слова Устины некоторые замеченные ею ранее странности. Во время беременности Дильяна приезжала домой в гости всего один раз, и почему-то без мужа, зато в сопровождении Ниверта. Дорин же к тестю и одного раза не приехал, а по делам встречался с ним в Лодере, зато к себе звал в гости с завидным постоянством. И со всей семьей. Но к Дили ездила только мать, и то всего пару раз. Хотя подозрений это ни у кого не вызвало: летом, когда из-под каждого куста может вылезти зло, жители этих мест стараются пореже покидать безопасные заречные поместья.
– Калья тогда зубами скрипела, но терпела, как я теперь думаю, имела строгие указания. А мы старались угодить дорине и исполняли все ее желания. Хотя могу сразу сказать, ничего лишнего она не просила и терпела приступы тошноты молча и смиренно. За это мы жалели ее еще сильнее и больше ей сочувствовали. И когда родился Карик, все искренне обрадовались, а Тильда не зря приставила к нему преданную ей Региту, которая, чтобы подольститься, называла экономку тетушкой… – Устина снова смолкла, собираясь с силами, затем негромко продолжила: – А потом дорина молча ушла, и все мы почувствовали себя обманутыми. Не только дориной, но и хозяином… хотя и искал он ее как будто непритворно. И даже вроде скорбел, но веры ему уже не было. Одна лишь Калья торжествовала, ходила сияющая, словно именинница. И это было так неприятно… Однажды я даже не выдержала и предложила ей съесть чашку квашеной капусты, она к весне сильно кислючая стала.
– За это тебя и сбросили с лестницы? – мгновенно догадалась донна.
– Не знаю… Я никого не видела. А гадать или напраслину возводить на людей не стану, – упрямо помотала головой няня. – Хочу сказать только одно. Как мне теперь кажется… у них был сговор. Потому дорин и не стал особо спорить, когда главы соседних дорантов предложили прислать своих дочерей погостить.
Лиарена тоже так думала и даже начала подозревать любимую сестрицу и ее так и не состоявшегося мужа в более многоходовой сделке, чем могли просчитать слуги, но желала обдумать это в одиночестве.
– Спасибо, Устина. Даю слово, что никому не открою сказанного тобой, – твердо сказала она служанке. – Иди поспи, да и мне тоже не мешает отдохнуть. Только… давай сначала попытаемся вместе поставить на место это кресло?
Глава 10
Утро началось со стука в дверь, но в этот раз Лиарена даже не подумала спешить. Успела с вечера хорошенько осмыслить все рассказанное Устиной и сложить эти новости с собственными наблюдениями. Вот теперь ей стали почти понятны странные слова Дили про ее вину, но донна желала убедиться во всем лично, чтобы не попасть впросак еще раз.
Девушка аккуратно расправила воротничок домашнего платья, подколола выбившуюся из прически прядь и спокойно прошла к двери. Постояла секунду, усмиряя вдруг взволновавшееся сердце, и отперла засов:
– Проходите.
– Вы никогда не спрашиваете, кто пришел? – входя в комнату, ехидно буркнул Ниверт, но донна только снисходительно усмехнулась в ответ.
Чуть дальше по коридору, напротив ее двери, находится вход в покои Тайдира, и там всегда дежурит кто-то из его самых преданных воинов, а в начале коридора сидит еще один охранник. И потому никто чужой просто не сможет прийти сюда в одиночку. Вот и лекарь, вошедший вслед за советником, тоже, видимо, не сумел, раз вначале нашел вечно занятого Ниверта.
– Доброе утро, – лучезарно улыбнулся Камерт.
Донна кивнула в ответ и направилась к креслу, ноги почему-то еще казались ватными. А потом, движимая каким-то неизвестным чувством, оглянулась на шедшего следом лекаря и, едко усмехаясь про себя, с деланой кротостью сообщила:
– Возможно, я ошибаюсь… но мне почему-то кажется, что вы маг.
Ниверт поперхнулся невысказанным словом, а Камерт на миг забыл о необходимости улыбаться. Но очень быстро спохватился:
– Я – лекарь. А все лекари имеют особые способности, хотя и стараются без нужды их не показывать. Но действуем мы только на благо людям, – заявил он мягко и снова расцвел улыбкой, но обмануть Лиарену она больше не могла.
