в подсобку. Могло здорово достаться на орехи. Вернее, розгой из орешника. Пониже спины.
Тихо, чтоб не услышали служанки и поварихи, мальчик пробрался в коридор и стал ковыряться в замке. Дверь подсобки была старая, замок вообще древний, Лидик обычно открывал его за мгновение. Вот и сейчас, под напором гнутой заколки, которую он давно стянул у Сарты, язычок привычно щелкнул. Медленно, чтоб не скрипнули петли, мальчик приоткрыл дверь и скользнул в образовавшуюся щель.
В подсобке, как всегда, царил полумрак. Свет внутрь попадал через щели между досками. Здесь хранились щетки, ведра и другие приспособления, которыми пользовались служанки в конце дня, когда требовалось убрать в большом зале. Лидик напрягся и увидел мир в другом свете. Мальчик совсем недавно обнаружил это свое умение, но уже во всю им пользовался. Так он нашел Радужку, которую кроме него никто не видел. Крыса жила здесь до того, как он ее поймал, и всегда возвращалась, если ей удавалось выбраться из клетки.
Радужки нигде не было видно. Лидик посмотрел по углам, заглянул в ведра и, поняв, что самого сложного не избежать, полез на высокие полки, где стоял всякий хлам. В этот момент его внимание привлек тихий голос, доносившийся из комнат постояльцев сквозь стену. Ну-ка, послушаем…
– …на вопрос, откуда ящеры, семейка рассказала, что они помогли шодов забить, а ящеры – то трофеи. И подробности рассказали, мол, шоды пикет поставили на дороге. А какой-то видящий, крестьянином одетый, со своими подельниками раскатали шодову дюжину, как блин по сковородке.
– Видящий? Может, артефакты использовал? – уточнил какой-то хриплый, шипящий голос.
– Не-е, говорят видящий. Мол, видели они, как он лечил раненых, прям так руками водил над головой…
– Ну-ну, рассказывай дальше, – поощрил шипящий.
– Ну дык я и говорю! Видящий, а старшой у них – боец знатный, командовал так, будто полком руководил. Еще лань с ними, вроде как менестрель она, слышал кто-то, как поет и играет на привалах. И девка какая-то с мальчишкой возницей, видать прислуга… ну и купеческий фургон с ними.
– Бред какой-то. Если фургон, зачем крестьянами одеты? И как они умудрились с дюжиной справиться?
Мальчик застыл, стараясь не свалиться с грохотом вниз. Видящий, да еще и девушка-менестрель. Вот это новость!
– Дык и я говорю, странное тут. Никак те, кого вы ищете, мастер…
– Сомневаюсь. Те чужаками должны быть.
– Хой, вспомнил! Старшой их плохо по-нашему говорит, а лань ихняя песни на чужеземном поет!
– Ах, вот значит, как…
– Так, так, мастер! Вот я и говорю, семейка молвит, будто не всех шодов побили, а трое остались и взяли видящего и соратников его в плен. А эти, мол, из луков тех шодов побили издалека. Вот старшой на радостях им шестерых ящеров и отдал. Вообще-то странная семейка тоже… Я за ними еще понаблюдаю.
– Шестерых? Так, где говоришь, группа эта?
– Аккурат сегодня вечером должны прибыть в Шартан. Ежели не свернут вдоль границы на развилке…
– Если свернут, значит это имперская боевая группа. А вот если сюда пожалуют, тогда всякое может быть. Давай-ка, Жук, двигай к воротам. Если заметишь их, постарайся проследить, куда подадутся.
– Я понял, мастер. Все будет сделано в лучшем виде!
– Не сомневаюсь, – прошипели в ответ.
Послышались удаляющиеся шаги, хлопнула дверь. Лидик медленно соскочил с полки. Ну ее к Бергу, эту крысу! Тут поинтереснее дела наклевываются. Мальчик незаметно выбрался из кладовки и рванул со всех ног к восточным воротам.
Конечно, в городе были видящие. Один, сеньор Крю, как его все называли, работал с бургомистром в ратуше.
Несколько видящих были ближниками герцога дель Шара и служили у него в войске. Говорят, и сам герцог был видящим, но вот беда, видел
Мальчишка стучал башмаками по мостовой, стараясь не отстать от собеседника шипящего господина. Тот вышел из гостиницы перед ним и теперь, не оглядываясь, шел быстрым шагом по Аллее Героев. Маленький и неприметный, всего на голову выше Лидика, одетый в какую-то грязную куртку и заляпанные кожаные штаны, Жук был похож на мастерового, спешащего по делам. Пару раз он подходил к нищим, сидящим прямо на бордюрах палисадников, и перекидывался с ними парой слов. Дойдя до Восходной улицы, мужичок свернул направо и через квартал оказался возле ворот.
Лидик знал свой родной город как никто другой и быстро сообразил, что за путниками, проходящими сквозь ворота, проще всего следить из надвратной башни. Днем пробраться туда не составляло труда – они с друзьями не раз лазали по городской стене. Последние несколько дней ворота города на ночь закрывались, а на стенах стояли воины – опасались бандитов, бегущих из полыхающей войной Эртазании. А днем в воротах стоял усиленный наряд стражи и два герцогских дружинника в блестящих кольчугах и с арбалетами. Сегодня Лидик заметил еще и видящего, в дорогих кожаных доспехах, рассевшегося в тени башни и лениво глядящего на редких путников, входящих в ворота. Приезжих было немного, в пределах видимости на тракте была вида парочка крестьян с подводами и фургон торговца, сопровождаемый четырьмя конными воинами.
Мальчик нырнул в плющ, оплетающий стену башни и безошибочно уперся в невидимую снаружи дверь. Несмотря на кажущуюся запущенность, дверь
