Антонидас развернулся к нему:
– Никто, кроме архимагов совета, не знает об его существовании… и так оно и останется!
Кадгар, поколебавшись, кивнул.
Архимаг нахмурился, но выражение лица у него было скорее растерянное, чем сердитое. Наконец он сказал:
– То, что ты упомянул его одновременно с темным порталом, не может быть простым совпа…
Их внимание привлекло какое-то движение. Жидкость… раздалась, образовав трещину? Черту? Кадгар не знал, как это назвать, но оно начало вертикально подниматься по той стороне куба, что находилась лицом к ним. Полукруглый сегмент замерцал, и Кадгар мельком заметил их с Антонидасом отражения. А затем странный лепесток просто исчез, оставив после себя отверстие. Еще больше глянцевой черноты выплеснулось из новообразовавшегося входа и пошло волнами, образуя ступени, ведущие в темную глубину.
– …совпадением, – слабым голосом договорил Антонидас.
Во рту Кадгара было сухо, словно в пустыне.
– Я… я должен идти внутрь? – пробормотал он дрожащим от волнения голосом.
– Не знаю, – ответил Антонидас, с откровенным изумлением глядя на куб. – Раньше оно такого не делало.
«Спросить Алоди».
«Ладно, – мрачно подумал Кадгар, – вот мне и выпал шанс».
Медленно, чувствуя, как сердце стучит у самого горла, юноша вышел вперед и начал подниматься по чуть вибрирующим ступеням – в самое средоточие того, что называлось Алоди.
17
Внутри куб оказался таким же черным, как и снаружи. Кадгар поднялся по лестнице, немного постоял на последней ступеньке, а затем сделал шаг вперед и вошел. Стена за его спиной немедленно сомкнулась, а на той, что впереди, появилась полоса света. Юноша ощутил, как поверхность под его ногами колеблется. Здесь было тихо – совершенное беззвучие, мертвая тишина, с которой Кадгару еще не приходилось сталкиваться.
– Алоди? – позвал он.
Голос юного мага прозвучал громко и странно безжизненно: ни резонанса, ни отзвука. Тишина поглотила звуки, словно он ничего и не говорил – словно он вообще не обладал даром речи.
А затем молчание снова нарушили – но уже не он.
– У нас совсем мало времени, Кадгар, – произнес другой голос.
Теплый, хрипловатый, женский. Кадгар ахнул, когда перед ним материализовался некий сгусток.
– Я использовала последние наши силы, чтобы привести тебя к нам.
Сгусток шевельнулся, вытянулся. Теперь он напоминал стоящего человека, все еще покрытого черной глянцевитой субстанцией, из которой состояла остальная часть куба. Пока Кадгар восторженно пялился на чудное явление, пришелец придал себе окончательную форму. Черное вещество стало больше напоминать ткань, а фигура облеклась плотью. Проявились детали.
Кадгар снова ахнул.
– Я знаю тебя! В библиотеке… – выдохнул он.
Тот самый таинственный призрак, что показал ему книгу, а затем исчез. Ту самую книгу, на странице которой было написано: «Спросить Алоди».
– Опасность угрожает всему живому, – продолжала Алоди. – Мы на тебя рассчитываем.
И печально добавила:
– Страж предал нас.
Кадгар вспомнил проблеск зловещей зелени в глазах Медива, заставивший его совершить путешествие в Кирин-Тор. Он наделся, что ошибся.
– Я видел Скверну в его глазах, – сказал он Алоди.
– Она поглотила Стража, – ответила та. – Если его не остановить, этот мир сгорит в огне.
Кадгар покачал головой. Это было невозможно.
– Но он же… Как это могло случиться?
Как может единственный человек, которому доверили благополучие целого мира, желать его гибели? Какое же искушение могло заставить его полностью отринуть долг?
Алоди смотрела на Кадгара из-под капюшона с неподдельным участием. Но причина, которую она назвала, поразила юношу.
– Одиночество, – вот и все, что она сказала.
Кадгар уставился на нее. Неужели нечто настолько простое действительно могло так сильно извратить человеческую сущность?
– Как и всем Стражам до него, Кирин-Тор доверил Медиву охранять этот мир. В одиночку. Его сердце, – угрюмо произнесла она, – было честным и преданным. Настолько преданным своему делу, что он решился отыскать все возможные формы магии и в совершенстве овладеть ими.
