Но, как ни странно, по тому месту, где он только что был, не стреляли. А фары все погасли — ну, сообразили, наконец, что только выдают себя.
— Скат! — громко крикнул Андрей. Дверь ангара была открыта, значит, был и шанс, что командир услышит. — Долго там еще?
Ответа не было. Видимо, Скат сейчас в дальней части ангара. Но он же слышит выстрелы!
«Слышит, конечно, — сказал Андрей сам себе. — И что дальше? Он сейчас мне помочь не может, со своим бы делом справиться. Я должен удержаться один. Вот только сколько держаться-то?!»
Тут где-то наверху вспыхнули прожекторы. Целые грозди, каждая ламп из двадцати. Они были направлены на ангар, и Андрей почувствовал себя тараканом на кухне, в которую неожиданно вошел человек и щелкнул выключателем. Сабуров кинулся к двери ангара, мимолетно удивляясь тому, что по нему не стреляют.
Он вкатился внутрь, подался вправо — и тут в то место, где он только что находился, звучно шлепнула пуля. Одна пуля — видимо, стрелял снайпер. Но почему? Пара автоматных очередей была бы надежнее.
«Бочки у входа! — промелькнуло в голове Сабурова. — Горючее! Да и не только в них наверняка. В ангаре же есть заправщики! Вот они почему очередями не бьют — боятся взрыва!»
— Что там? — раздался сзади голос Ската.
— Куча народу! Тревога на всю базу!
— Еще полторы минуты продержись! Я заканчиваю заправку!
Легко сказать — полторы минуты! За дверью как раз послышался топот, солдаты были уже возле ангара. Даже если им приказано не стрелять, они все равно того и гляди ворвутся. Ситуация уж слишком серьезная — их главный наверняка знает, что как раз в этом ангаре находятся наиболее боеспособные самолеты грузинской авиации, понимает, что сейчас эти самолеты подвергаются опасности. Значит, в любую секунду может последовать приказ прорываться любой ценой — то есть просто ломиться вперед, невзирая на встречный огонь. Андрей свои силы оценивал трезво — ну, пять-шесть человек он на входе положит. Снаружи-то их десятки! Прорвутся, как пить дать прорвутся! И тогда операция — по меньшей мере, вторая ее часть, которая атаки на корабли касается, — будет сорвана! Да и жить хочется, в конце-то концов! А счет времени на секунды идет — пока тот, кто у грузин здесь старший по званию, решится соответствующий приказ отдать.
К счастью, в минуты смертельной опасности Андрей всегда начинал особенно быстро и четко соображать. «Ага! Вы за самолеты боитесь! — подумал он. — Вот, значит, как вас задержать можно!»
И он истошно завопил по-русски:
— Не входить!! Заложена бомба!!! Хоть один человек порог переступит, весь ангар на воздух взлетит, к чертям собачьим!!!
«Могут не поверить, — промелькнула в голове у Сабурова трезвая мысль. — Они же не знают, что мы здесь уже довольно долго».
Он снова набрал воздуха полную грудь и завопил:
— А чтобы вы не сомневались в моих словах, смотрите! — с этими словами он вытащил из кармана коробочку дистанционного взрывателя и нажал на кнопку.
Громыхнуло знатно. Не зря Скат не пожалел взрывчатки на минирование самолета, на котором они прилетели. Андрею не было видно взрыва, но он хорошо представлял, какое зрелище сейчас грузинам открылось. Взорваться ведь должны были не только бомбы, но и почти полный бак с топливом — это значит, огненный столб там вспух размером с пятиэтажку. Ну, если это их не убедит, тогда уж и непонятно, чего же еще.
— Поняли? Если хоть одна тварь сунется, то здесь то же самое будет!
— Кто ты такой?! Какого рожна тебе надо? — раздался из-за двери голос с грузинским акцентом. Кстати, кроме акцента, ничто иностранца не выдавало — да, собственно, и какой он иностранец? Все грузины, занимающие сейчас более-менее высокие посты, родились и выросли советскими людьми.
Впрочем, сейчас Андрею было не до этих мыслей. Нужно было закреплять успех. Он ликовал — с ним начали разговаривать, значит, потянуть время никакого труда не составит. А заодно, кроме времени, можно, кстати, и на ложный путь грузин направить.
— С тобой, штатовская подстилка, говорит Мустафа Абдулкарим! — крикнул Андрей. — Из организации «Русский джихад»! Слышал про такую, мразь?! — он сознательно подпускал в голос побольше истерических ноток.
— Никогда не слышал, — отозвался грузин.
— Услышишь еще! Много раз услышишь!
— Чего тебе от нас надо-то?
— Вы послали солдат в Афганистан! В Ирак! Вы служите американцам! Ваши люди убивают наших братьев-мусульман!
— Так чего тебе надо, объясни?!
В логике грузину было не отказать. И как разговаривать с террористами, он явно знал. Не пытался спорить, не давил сразу, а пытался узнать, какие предъявляются требования. Но Андрею это-то и было нужно! Это давало возможность затянуть разговор.
— Мы требуем вывода всех ваших солдат из Ирака и Афганистана!
— Это не в моей компетенции! — отозвался грузин.
— Тогда пусть со мной говорит тот, в чьей это компетенции!
— Это требует времени!
— У вас есть полчаса! После этого будет взрыв! Если кто-то хоть шаг на порог сделает, тоже будет взрыв! Если почувствую запах газа — тут же будет взрыв!!!
— Понял, — голос грузина заметно повеселел — видимо, он решил, что сумел выиграть время.
Андрей усмехнулся — ему-то было нужно куда меньше получаса. Собственно, те полторы минуты, которые требовал Скат, уже прошли.
И точно — не успел он об этом подумать, как сзади раздался голос командира:
— Все! Андрей, давай сюда!
Сабуров попятился. Никакой реакции со стороны осадивших ангар солдат не последовало. Отлично, значит, они его не видят — а то было у Сабурова опасение насчет какой-нибудь дырки в стене или скрытой видеокамеры. Он сделал еще несколько шагов спиной вперед, а потом повернулся и пошел нормально. Скат стоял возле одного из самолетов.
— Тебе тот, — он кивнул на соседний.
— Какое там управление? — спросил Андрей.
— Справишься! Тебе на нем не фигуры высшего пилотажа демонстрировать! Ну, залезай!
— Как выезжать будем?
— А через основные ворота! Я первый, ты за мной! — С этими словами Скат нажал какой-то рубильник, торчавший из висящей на стене черной коробки. И ворота ангара стали открываться — практически вся передняя стенка вверх поползла под надрывный гул электромоторов.
«Хорошо, что они не доперли электричество отрубить», — промелькнуло в голове Сабурова, когда он устраивался в пилотском кресле. Кстати, Скат оказался прав — большая часть приборов оказалась знакомой, по крайней мере, сомнений в том, что он сможет взлететь, не было. Разумеется, до настоящего летчика ему было далеко, он умел пилотировать самолет примерно так же, как можно часа за два научить водить машину человека, первый раз севшего за руль. Можно ведь. И с места он стронуться сумеет, и свернуть, и затормозить. Насколько хорошо у него все это получится, как такой человек справится с любой мало-мальски нестандартной ситуацией — другой вопрос. Вот и здесь было то же самое.
«А ведь перед воротами куча народу», — подумал Андрей, когда его самолет уже стронулся с места, следуя за тем, в котором сидел Скат. — Как прорываться-то через них будем? Хотя… Это же военный самолет. Из автомата хрен ему что сделаешь. Наверное, на это Скат и рассчитывает».
Скат действительно рассчитывал именно на это. Есть такая смешная пословица: «У бегемота очень плохое зрение, но при таком весе это совершенно не его проблема». Появление самолетов из ангара было наглядной иллюстрацией к данной народной мудрости. Когда ворота ангара стали открываться, столпившиеся перед ними солдаты вскинули оружие, приготовившись изрешетить нахального террориста. Но
