к сердцу, и сладкий аромат защекотал его ноздри.
Дрек’Тар склонил голову и позволил Палкару увести его. Молодой шаман оглянулся через плечо. Когда эти двое отошли на безопасное расстояние, противники посмотрели друг на друга. Дуротану хотелось заставить Нокрара отменить свой вызов, но это было невозможно: воин показал бы этим свою слабость, а Дуротан выглядел бы слабым, если бы согласился.
«О, Духи, неужели дошло до этого?»
Эта мысль едва оформилась в голове у Дуротана, когда, опустив голову и прокричав что-то нечленораздельное, Нокрар атаковал его, словно разъяренный копытень. Дуротан отскочил, упал, ударился о еще твердую землю и откатился в сторону. Нокрар по инерции проскочил мимо него несколько шагов и только потом сумел развернуться. Дуротан уже стоял на ногах в позе борца, готовый прыгнуть в нужном направлении.
Он сосредоточил все свое внимание на себе и Нокраре. Это был почти транс, хоть и не совсем – скорее гиперчувствительность к своему противнику. Дуротан научился этому у отца, когда начал охотиться, и с тех пор отточил это умение в бою. И он все еще не мог поверить, что теперь использует это умение против члена своего клана.
Нокрар зарычал, сделав паузу, пытаясь оценить противника. Дуротан воспользовался этим и прыгнул вперед, расположив тело под таким углом, чтобы его правое плечо врезалось в верхнюю часть грудной клетки Нокрара, а левая рука одновременно скользнула вверх. Он вцепился пальцами в длинные волосы воина и сильно дернул. Нокрар взвыл, когда его голову резко пригнули вниз. А Дуротан продолжал движение вперед – он всем телом навалился на спину Нокрара и безжалостно толкал того вниз, на землю.
Но Нокрар вывернулся и, рывком освободив голову, упал на бок, а не ничком. В руке у Дуротана остался только окровавленный клок волос вместе с кожей. Это заставило его потерять равновесие, и Нокрару удалось ударить вождя кулаком в лицо. Дуротан почувствовал, как ломаются зубы, и во рту у него появился привкус крови; он споткнулся и отлетел назад. На ногах он устоял, но Нокрар налетел на него, и оба рухнули на землю.
Нокрар закричал без слов и стал наносить удары в лицо своего вождя – один, два…
Дуротан просунул обе руки вверх, между мелькающими кулаками Нокрара. Он зажал подбородок противника ладонями снизу и так сильно рванул его вверх, что голова Нокрара резко запрокинулась, и он отлетел назад.
Через секунду Дуротан уже вскочил на ноги. Но и Нокрар тоже. Оба орка зарычали и вновь сцепились друг с другом. Их тела, скользкие от пота и крови, столкнулись, и Дуротан почувствовал, как у него треснуло ребро. Судя по воплю Нокрара, он тоже пострадал. Издав низкое, горловое рычание, Дуротан позволил жажде крови захлестнуть себя. Ему бросили вызов. Он должен победить – или умереть.
«Лок’тар огар».
Вместо того чтобы отодвинуться или попытаться атаковать, Дуротан заставил себя обмякнуть, согнуть колени и обхватить руками талию противника.
– Гйааааа! – издал он вопль, поднял Нокрара и отшвырнул его далеко прочь. Тот сильно ударился о землю и попытался встать, но Дуротан уже был рядом. Он сжал пальцы в кулак и вложил всю силу в удар по квадратной, костлявой челюсти Нокрара, почувствовав, как треснула под его кулаком кость. Один клык был выбит и теперь болтался на кусочке кожи. Дуротан отвел руку для следующего удара. Нокрар был тяжело ранен и почти лишился чувств, кровь заливала его лицо. Один сильный удар прикончил бы его, положив конец мак’горе.
Дуротан удержал свою руку.
Сквозь кровавую маску глаза Нокрара смотрели снизу вверх на победителя.
Дуротана вызвали на поединок. Ему не оставили выбора. Древний закон, которому всегда следовали Северные Волки, ясно гласил: в поединке чести бьются насмерть.
Вождь медленно разжал кулак и откинулся назад, а потом с трудом поднялся. Его мощная грудь вздымалась, он с шумом втягивал воздух, стараясь успокоиться. Дуротан слышал ропот, но не смотрел на толпу. Он продолжал смотреть на Нокрара.
Грудь того еще вздымалась и опадала, но он был уже побежден. Воин попытался встать, но не смог, и в конце концов рухнул на спину, ожидая смертельного удара.
Его не последовало. Дуротан повернулся к молчащей, внимательно наблюдающей толпе и заговорил.
– Мы сильно пострадали, – сказал он. – Сначала от долгих зим и короткого лета. От сократившихся стад животных и их болезней. Мы выжили. Затем Гора-Предок излила реку огненной крови, уничтожив дом наших предков. Мы выжили. Нас не погубили отравленные озера, увядшие деревья и травы, отсутствие крова и пищи. Мы похоронили тех, кто потерпел поражение в этой борьбе, и мы их оплакиваем. Этот мир ставит перед нами множество трудных задач, чтобы мы показали свое мужество, доказали, что достойны жить в этом мире. Трудности должны сделать нас сильнее, а не заставить вцепиться друг другу в глотку.
Численность нашего клана уменьшилась, и продолжает уменьшаться. Я сражаюсь, чтобы руководить вами. Защищать вас. Сохранить вам жизнь. Я не стану собственными руками прибавлять имя еще одного Северного Волка к списку мертвых. Моя жена носит ребенка – единственного в нашем клане сейчас. Нокрар и сам отец. Низка, Шакса и другие наши дети – это будущее клана, и мы должны сделать для них все возможное. Мы будем сражаться, да – сражаться, чтобы защитить их и остальных членов клана. Сражаться за добычу, за пищу и против наступления стихий. Но сражаться друг с другом – это
