большим и многолюдным, найти в толчее одного человека было не так-то просто. Торговля шла с размахом.
Когда рынок не работал, здесь было пусто. Но за час до рыночного колокола к причалу Добряка Случайника выстраивалась вереница груженых лодок, так что хвост терялся в тумане. Другие везли товар на паромах. Торговцы побогаче занимали места на земле. А кто победней да попроворней, ставили лодки борт к борту, запруживая все пространство от островка до самого берега, и торговали прямо на воде.
Домохозяйки переходили из лодки в лодку, подоткнув юбки за пояс, и наполняли корзины, перекинутые через плечи на коромыслах. Кое-где туман был таким густым, что лодок было совсем не видать, казалось, что женщины ступают прямо по воде. Обойдя торговые ряды на берегу, Мошка решила попытать удачу у плавучих торговцев.
— Хороша, — сказала торговка в первой лодке, прислоняя к рукаву Мошки алую ленту. — Любо глянуть, точно маков цвет.
Мошка ничего не собиралась покупать, и потому внимание торговцев смущало ее. Она скорее перепрыгивала из одной лодки в другую.
Ближе к берегу продавались поделки, посуда и столовые приборы. Затем шли лодки, заваленные тыквами, брюквой и сельдереем. Дальше громоздились клетки с курами и кроликами. А вблизи островка продавались товары особого рода — целебные порошки, сушеные внутренности животных, травяные настои и различные камни. На берегу такое добро не продашь без разрешения от гильдии Аптекарей, Каменщиков или самого герцога, но здесь, на реке, сухопутные законы не действовали.
Над несколькими лодками висели флаги с тремя кругами — знаком ростовщиков. Мошка увидела, как один ростовщик разговаривает с женщиной в черной узорчатой шали. Та разложила перед ним косички из волос, прямо у себя на коленях. Заметив, что Мошка смотрит на нее, женщина ответила таким мрачным взглядом, что Мошка поспешила дальше, чуть не споткнувшись о край лодки. На некоторых косичках были бантики — должно быть, эта женщина срезала их у беспризорных и потерявшихся детей и продавала на парики.
В следующей лодке торговец приподнял край материи, демонстрируя покупателю пистолеты. Увидев Мошку, он спешно накрыл свой товар и проводил ее напряженным взглядом.
Лодки теснились вокруг всего островка, так что можно было обойти его по кругу. Главное — не свалиться в реку, выплывешь едва ли.
Неподалеку от причала Мошка наконец-то заметила знакомую фигурку с полной корзиной фруктов и пузырьков с приворотным зельем. Увидев Мошку, Пирожок точно окаменела и притворилась, что в упор не видит девочку. Подойдя к большому медному котлу, она стала наливать из него в бидон кроваво- красный сок.
— Я тебя не вижу, — сказала она Мошке, глядя в сторону. — Я покупаю сок из чернослива с мандрагорой, а тебя не вижу.
— Ну и ладно, — ответила Мошка спокойно.
Чтобы разговаривать, не обязательно видеть друг друга.
— Пирожок, я должна задать тебе один вопрос.
— Я с тобой не разговариваю. Просто бормочу под нос.
— Хорошо. Пробормочи, пожалуйста, ответ, хорошо? Я пытаюсь… пытаюсь собрать из обрывков картину произошедшего.
Пирожок поджала губы и закрыла пробкой бидон, но с места не двинулась. Она была готова слушать.
— На другой день после того, как мы поженили твоих родителей, — начала Мошка, — ты рассказывала, что пришла одна странная пара. Пьяная в стельку невеста едва стояла на ногах. Можешь вспомнить о них что-нибудь еще? Наверное, тебе нужно заглянуть в журнал…
— Никуда не надо заглядывать, — сказала Пирожок обиженно. — Я все помню наизусть. Каждую запись за прошлый месяц. И про тот день я тоже все помню, потому что… Потому что это был самый счастливый день в моей жизни.
Она умолкла ненадолго, а потом продолжила:
— Помню ту невесту. Она была такой пьяной, Что висела на женихе как колода. Он ее волоком тащил по лестнице. А она была не маленькой. Он и рукой ее водил в журнале — просто поставил крестик. Так часто делают. Они заняли комнату на ночь, а с утра, пока я была на рынке, ушли.
— А ты запомнила, как выглядела невеста?
— Я ее особо не рассматривала. У нее чепец закрывал пол-лица. Ну, явно не леди. Кожа загорелая. Желтое шерстяное платье, сверху кремовая накидка с голубой вышивкой по воротнику и краю рукавов. Да, и запястье кривое. Мне ее стало жалко. Наверное, пила от одиночества, упала спьяну и руку сломала. А потом кость не так срослась. Я за нее так радовалась, когда думала, вот она проснется утром — и уже замужем!
Пирожок совсем забыла, что не разговаривает с Мошкой. Она вся сияла, глядя прямо на бывшую подружку.
— А жених? — спросила Мошка. — Ты его запомнила?
Пирожок нахмурилась и пожала плечами.
— Я тогда подумала, слишком хорош для нее, — сказала она. — Гладко выбрит, держится как джентльмен, носит шелковый галстук. Я запомнила его имя, уж больно странным оно показалось. Дуплимор Гвид.
— Дуплимор? — переспросила Мошка, наморщив лоб.
— Да. Я потом нашла его в книге имен. — Пирожок приосанилась и начала увлеченно рассказывать: — Оно посвящено Добрячке Юдин, покровительнице двуличности. Если младенец рождается в день Добряка Серослава до полудня, это дитя Добрячки Юдин.
