раннюю историю люди того века начинали с времен, когда тусклое Солнце еще светило в небе нашего мира. Но от более ранней поры не сохранилось ничего кроме мифов, и ученые того времени считали, что к подобным материям следует относиться самым осторожным образом, так что люди здравомыслящие и мудрые вовсе не верили им.
И я… как донести свои знания до будущего читателя? Ничего из того, что я пережил, просто не может быть; и все же я вынужден рассказывать свою повесть, потому что великие чудеса переполняют мое сердце; и я должен облегчить душу, попытавшись рассказать вам о том, что было со мной самим, и о том, что ждет все человечество. Начну с воспоминаний этого юноши из далекого будущего – моих собственных воспоминаний – о детских днях, когда няня того века качала его, напевая колыбельную песенку о сказочном солнце, давным-давно шествовавшем над чернотой, ныне окружавшей Пирамиду. Такое вот страшное будущее видел я глазами этого будущего юноши.
Вернемся к моей повести. Справа, то есть к северу, на невысоком холме в черной дали тонула Обитель Безмолвия. Окна этого Дома сияли множеством огней, но из них не исходило ни одного звука.
Неисчислимое количество лет светили эти ровные огни, и ни разу от Обители не донесся даже шепот, какой, вне сомнения, уловили бы наши чувствительные устройства. Ну, а опасность, которую таит в себе этот дом, считалась самой огромной во всем том Краю.
Вокруг Обители Безмолвия пролегала Дорога Безмолвных. Дорога эта выходила из Неведомых Земель, возле обиталища Нелюдей, из-под полога зеленого светящегося тумана, и о ней мы ничего не знали, кроме того, что из всего, что окружало Могучую Пирамиду, лишь эта дорога была создана в давние века здоровым человеческим трудом. Только об этом были написаны тысячи – если не более – книг; и все они противоречили друг другу, как всегда случается в подобных вопросах.
Так было с Дорогой Безмолвных, так было и с прочими чудовищами: о них повествовали целые библиотеки. Помню, как я стоял на центральной движущейся дороге, пересекавшей тысячное плато Великого Редута. Она находилась в шести милях и тридцати фатомах над равниной Ночной Земли и была примерно в милю шириной. Словом, через несколько минут я оказался у Юго-Восточной стены и, став у Великой Амбразуры, увидел Три Серебряных Пламенных Жерла, которые сверкают на юго-востоке перед Кивающим Вдалеке. К югу от этой твари, но чуть ближе к Пирамиде, высилась колоссальная туша Юго-Восточного Стража. Направо и налево от приникшего к земле чудовища горели факелы, отстоявшие должно быть, на полумилю с обеих сторон; тем не менее, отбрасывавшие довольно света, чтобы высветить склоненную вперед голову неусыпно бдящего чудовища. Тут с востока – мрачного, лишенного света востока, – нарушая тишину Часов Сна, донесся далекий ужасный звук – странный смех, глубоким громом прокатившийся над горами. Звук этот являлся иногда из Неведомых Земель, что лежали за Долиной Псов, и мы назвали тот дальний и неведомый край «Землей, откуда приходит Великий Смех». Много раз приходилось мне слышать этот хохот, и всякий раз он заставлял содрогаться мое сердце, напоминая о том, насколько мал человек и какой предельный ужас окружал последние миллионы людей, населявших наш мир.
Тем не менее, я слышал этот смех достаточно часто и не стал слишком долго задерживаться на нем мыслью. Через некоторое время звук растворился в лежавшей на востоке тьме, и я обратил свою подзорную трубу к Яме Гигантов, которая лежит на юг от Печей. Гиганты следят за Печами, и красное пламя бросало причудливые дрожавшие тени на жерло Ямы. Я даже заметил Гигантов, вылезавших из Ямы, но пляска пламени делала их силуэты расплывчатыми. Вокруг было много Интересного, и я принялся смотреть по сторонам.
За Ямой Гигантов черным лбом поднимался мыс, отделявший Долину Псов, где обитали чудовищные ночные собаки. Свет Печей озарял чело этого мыса, так что я постоянно видел, как какие-то твари выглядывают из-за края его, бросают взгляд на пламя Печей и быстро прячутся в тени.
Так было несчетные века, и мыс этот назывался у нас «Мысом, из-за Которого Выглядывают Странные Твари» – такое имя он носил и на картах того мрачного мира. Повесть свою я способен продолжать беспредельно, и хотя могу утомить вас, но, тем не менее, должен рассказать о стране, которую вижу сейчас, когда заношу на бумагу мысли, с той мерой ясности, которую допускают мои скитания в безмолвных и тайных областях, населенных странными и жуткими созданиями, хотя собственное сознание мое и бунтует, не зная, где именно находится мое тело. Итак, продолжим: Дорога Безмолвных протянулась передо мной, и я вглядывался – как было уже много раз – в подзорную трубу, потому что сердце мое всегда трепетало при виде Молчаливых.
И наконец посреди серых миль пронзавшей ночь Дороги я увидел одного из них – покрытую плащом фигуру, неторопливо шествовавшую вперед, не глядя ни направо, ни налево. Такими они были всегда. Рассказывали в Редуте, что Безмолвные не причинят вреда человеку, если тот будет держаться подальше от них, но говорили и то, что мудрый не подойдет к ним. Вполне согласен с этим суждением.
Взгляд мой, миновав Молчаливого, направился туда, где дорога, забирая на юго-восток, в одном месте была озарена странным пламенем Жерл Серебряного Огня.
Потом она поворачивала к югу за Темным Замком, а там переходила на запад, скрываясь за гороподобной тушей Южного Стража, самого огромного среди всех осаждавших Пирамиду чудовищ. Подзорная труба открывала его мне со всей ясностью – бдящую и внемлющую гору, которую мы называли Стражем Юга. Приземистый и громадный, крючился он над бледным сияющим Куполом.
Насколько мне известно, много было написано о странном колоссе, который вырос из тьмы южных, неведомых нам земель миллион лет назад; люди, которых называют монструваканами, заметили, что чудовище это постепенно приближается к Пирамиде и написали о передвижении его множество книг, с древних пор хранящихся в библиотеках.
Тут я должен пояснить, что монструваканы существуют издревле; они обязаны следить за великими Силами, Чудовищами и Тварями, которые окружали
