– Барон Ульф, – рыцарь склонил голову, приветствуя гостя.
– Маркграф Турон… Господа… – ответные слова были отрывистыми, словно команды на поле боя, а вместо плавного поклона – резкий рывок головой вверх – вниз.
– Легка ли была ваша дорога? Как семья?
– Все хорошо, благодарю. Может, быть перейдем к делу? Вы же предложили мне встретиться совсем не для того, чтобы интересоваться здоровьем моей семьи.
– Барон[11], – в голосе рыцаря прозвучала легкая укоризна. – Нельзя же так сразу… Вы не в бою, чтобы рубить сплеча.
– Предпочитаю решить все вопросы сейчас, не откладывая.
– Может, пройдем в мой шатер? Выпьем вина, поговорим. У меня великолепное вино – таренское…
Барон задумчиво пригладил пышные седые усы, почесал переносицу и, махнув рукой, согласился.
Заметив, что сопровождающие барона Ульфа воины спешились, намереваясь последовать за своим господином, маркграф Турон сказал:
– Барон, может, лучше поговорить с глазу на глаз?
– Хорошо, – ответил Ульф, переглянувшись со своими сопровождающими. – Надеюсь, больше ни каких условий?
– Не беспокойтесь, барон, – улыбнулся маркграф. – Больше никаких условий.
Сопровождающие обоих господ воины встали на стражу по обе стороны от входа. Маркграф вежливо пропустил гостя вперед и вошел следом, задернув полог.
Время от времени из шатра до воинов доносились отдельные звуки и слова, но понять по отдельным отрывочным репликам, о чем идет речь, было невозможно. Впрочем, стоящие на страже вассалы и не пытались строить догадки. Пару раз в шатер заглядывал старший слуга маркграфа, лично занося кувшины с вином.
Через некоторое время разговор пошел на повышенных тонах, и стоящие на страже воины напряглись, настороженно ощупывая глазами возможных противников. Прикидывали свои действия на случай, если переговоры между господами зайдут в тупик и перейдут в стадию открытого столкновения. В этом случае людям барона пришлось бы намного сложнее, чем их оппонентам: им пришлось бы с боем прорываться из лагеря маркгафа, и шансов вывести сюзерена живым было немного. Поэтому они облегченно вздохнули, когда барон Ульф стремительно вылетел из шатра, бурча ругательства себе под нос, точнее под густые усы, и, отдав вассалам распоряжение следовать за собой, забрался в седло.
– Господин барон, может, все же обдумаете мое предложение… на досуге, – сказал Турон, стоя на входе шатра и сложив руки на груди. Голос его звучал спокойно, словно и не было разговора на повышенных тонах, но в нем отчетливо проскальзывали нотки угрозы.
– Можете не рассчитывать! – сказал, как выплюнул, Ульф в ответ, направив коня прочь. Следом пристроились его сопровождающие.
Сэр Наль и сэр Прово вопросительно посмотрели на своего господина, но тот отрицательно покачал головой, усмехнувшись чуть слышно:
– Пусть едет, старый дурак…
«Старый дурак» – такое определение он дал своему собеседнику, хоть и сам маркграф не сильно отставал от барона в плане возраста. Да и насчет ума – не все так однозначно. Легко ли простолюдину выслужить баронский титул? Вот-вот!
К шатру подтянулись и многие другие. Сквозь образовавшуюся толпу прорвался молодой парнишка, годков шестнадцати-семнадцати, чертами лица схожий с маркграфом Туроном.
– Отец?!
В голосе парнишки одновременно прозвучали и вопрос о результатах переговоров, и возмущение на то, что родитель предпочел взять в сопровождение старых соратников, а не своего молодого отпрыска. Возмущение было столь неподдельным, что некоторые воины принялись отворачивать лица, пряча улыбки. Маркграф хладнокровно проигнорировал возмущение сына, но счел необходимым отрицательно качнуть головой, отвечая на вопрос.
– И?..
– Жаль, конечно, что барон отказался принять мою сторону, но его отказ ни на что особо не влияет. Отступать уже поздно, так, что пусть все продолжает идти, как запланировано. Возвращаемся.
И все продолжалось в соответствии с разработанным планом…
Были отправлены послания доверенным людям, те в свою очередь отдали распоряжения заранее нанятым и находившимся в полной боевой готовности отрядам наемников. Самым беспринципным, готовым взяться за самую грязную работу – вопрос лишь в цене. Приказ был таков: сеять хаос и страх в приграничных районах герцогства, в прямое боестолкновение с военными отрядами фароссцев по возможности не вступать, уничтожать караваны торговцев, рыбачьи артели, перехватывать гонцов, разорять деревни и села.
Кого интересует – сколько ни в чем не повинных людей будет убито ради амбиций маркгафа Турона? – уж точно не самого маркграфа. Ему было необходимо показать беспомощность фаросских владык, не способных обеспечить защиту своим подданным, а для этого подойдут любые средства. Война все спишет, а бабы новых смердов нарожают! Зато в будущем запуганные жители – те, кто останутся в живых, разумеется, – будут готовы подчиниться ему,
