ноутбука, выступая в качестве постороннего наблюдателя.
Робот действовал четко и отлаженно, как часовой механизм. Холодный цифровой расчет и колоссальные возможности делали его практически непобедимым. Он мгновенно фиксировал цель, наводил прицел и уничтожал противника. Правда, случилась одна заминка — одному десантнику удалось бросить в него гранату и опрокинуть на землю. Но, к удивлению Бутусова, робот оказался сконструирован таким образом, что мог самостоятельно вставать на «ноги».
И когда уже майор считал бой выигранным, одна из камер робота зафиксировала неизвестный, не заложенный в электронную память объект.
«Не понял? Что такое…» — майор увеличил изображение.
Вытянутое темное пятно — метра три в длину медленно передвигалось по кустарнику.
«Может, это такой эффект от близко идущих двух человек? Но почему он не стреляет?»
Бутусов прикусил нижнюю губу, выжидая, когда робот приблизится к тепловому пятну. На одном из сегментов экрана появились размытые очертания объекта, и прежде чем Бутусов успел что-то рассмотреть, камеры повернулись в сторону двух десантников.
«Что же это такое?.. Ладно, хрен с ним, сейчас не рассмотрел, потом рассмотрю. Он обязательно вернется. Выбор приоритета опасности за роботом, а он доказал, что на него можно положиться».
Майор приготовился к кульминационному моменту — ликвидации оставшихся десантников. Как только робот их убьет, он свяжется с китайцем, сядет на катер и…
И тут вверху, над самой головой раздалось грозное сопение. Одновременно Бутусов почувствовал, как ему на голову посыпалась земля, рванулся к автомату. Но тигр оказался проворней — зверь прыгнул, намертво придавил жертву лапами к дну ложбины. В глазах майора отразился ужас — только теперь он сообразил, кто был тем светлым пятном на экране. Вместе с этим к нему пришло и понимание — смерти не избежать. Но все равно Бутусов боролся до последнего. Все-таки он был десантником.
Тигр не спешил, понимая, что жертве от него не уйти. Зловонное дыхание хищника окатывало Бутусова, он что было сил бил ногой, но тигр, казалось, и не чувствует его ударов. Людоед лениво облизнулся, зарычал, открыл пасть и вонзил клыки в шею. Майор издал непонятный звук — то ли писк, то ли неудавшийся крик о помощи. Струя крови, брызнувшая из сонной артерии, ударила в глаза хищника. Тигр ослабил хватку и отшатнулся. Хрипя и харкая кровью, Бутусов полз к автомату. Но на полпути его рука ослабла и онемела, так и не дотронувшись до оружия.
Хищник тряхнул головой, облизал окровавленную пасть, перевернул лапой бездыханную жертву. В узкой ложбине ему было не развернуться. Тигр схватил добычу зубами и потянул за собой. Уже выбираясь на траву, хищник задел задней лапой ноутбук. Компьютер в блестящем металлическом корпусе отлетел на несколько метров назад, ударился о дизель-генератор и утонул в горочке прошлогодней листвы.
По лесу разнесся победный рык людоеда, треск раздираемой плоти, хруст разгрызаемых костей.
Сутулый Донг Син перегнулся через леер, свесил голову. Из-под выреза комбинезона выскользнула цепочка с продетой в нее монеткой и тут же стала болтаться в такт раскачивающемуся катеру. Китаец нервно теребил цепочку пальцами. Встреча с российскими спецназовцами не выходила из его головы. Он нутром чуял, что эти ребята точно знают, кого разыскивают, и официальная версия о майоре-дезертире — не для них. А теперь и Бутусов занервничал в разговоре по рации. Информацию о ночной встрече скрыть не удалось.
Поднялся ветер — вода стянулась складками волн. Катер резко качнулся, налетев на гребень. Рука непроизвольно дернулась — цепочка натянулась от натуги и разорвалась. Золото блеснуло в лунном свете и булькнуло в воду.
Сутулый рассеянно похлопал по шее, словно надеялся, что цепочка осталась на месте. Но вместо привычных согретых теплом тела золотых звеньев его пальцы коснулись голой шеи.
Для него была не так дорога сама цепочка, как старинная монета с квадратной дырочкой посередине, подаренная ему отцом. Эта монетка была своеобразным амулетом, оберегающим его семью от бед и невзгод на протяжении многих лет, и передавалась от отца старшему сыну. И вот теперь этот символ, которым дорожили его предки, лежал на дне чужой реки.
Дипломат испугался не на шутку. Будучи человеком суеверным, он свято верил в семейную легенду, которая гласила — если потерять монетку, вся ее сила, которая оберегала человека, носившего ее, исчезнет, и с ним непременно случится несчастье.
— Скоро будем на месте, — послышался грубый голос одного из амбалов.
Дипломат опустил руку в карман, нащупал холодный корпус пистолета, его пальцы машинально обвили рукоять, он незаметно для других вынул оружие. Блестящий глушитель придавал крохотному, похожему на дамский пистолет оружию угрожающий вид. Донг Син бережно протер пистолет носовым платком и опустил его обратно в карман. Оружие придало ему сил и уверенности.
Убивать дипломату-оборотню доводилось довольно часто, что было неотъемлемой частью его нелегкой профессии. Иначе в китайских спецслужбах долго не продержишься. Среди своих нередко обнаруживали иностранных шпионов, врагов народа, готовых продать Западу секретную информацию, и просто людей, которые слишком много знали. Все они числились в черном списке и раньше или позже подлежали уничтожению без суда и следствия как неблагонадежная часть китайского общества. Китай бурно развивался в последние годы по капиталистическому пути, но власть в стране прочно держала коммунистическая партия. И стиль работы спецслужб практически не изменился со времен Мао.
Сутулый был одним из тех, благодаря кому этот список уменьшался на несколько фамилий в год. Сперва он делал это с сомнением и неуверенностью. Но как только его неуверенность чуть не лишила его жизни на очередном задании, сутулого словно подменили. Потом, каждый раз нажимая на спуск, Донг Син уже не испытывал жалости к человеку, которого должен был убить. Выстрел из оружия стал для него привычной рутинной обязанностью, как для кассира пробивание чека.
На этот раз его «клиентами» должны были стать Бутусов и три охранника, плывшие с ним на катере. Майора он был готов убить прямо сейчас, без раздумий. Предавший своих предаст и новых друзей. Но три китайца, к которым он успел привыкнуть, успел убедиться в их преданности, они-то были совершенно ни в чем не виноваты…
«Свидетелей остаться не должно… Не должно», — сутулый не переставал повторять приказ своего начальства.
— Через пять минут выходим на точку, — донеслось из кабины рулевого управления.
Дипломат опустил руку в карман, но передумал убивать прямо сейчас.
«Пускай лучше подстрахуют меня на берегу. Вдруг русский что-то задумал… А когда все окажутся на катере, я кончу каждого поодиночке».
Вынув руку из кармана, сутулый зашагал по палубе. Не успел он сделать и двух шагов, как катер дернулся, словно напоролся днищем на отмель. Судно дернулось еще раз. Из машинного отделения послышалось натужное «кашлянье» двигателя. Дипломат покачнулся и вцепился в леер, как попугайчик в прутья клетки. Мотор всхлипнул и замолчал — из приоткрытого люка машинного отделения повеяло запахом непрогоревшего бензина.
— Мало нам было пограничников и десантников, так вот еще… — сутулый начинал верить, что легенда о монетке сбывается.
— Мотор заглох! Завоздушило. Попробую продуть топливопровод, — пожал плечами один из амбалов.
Дипломат занервничал, понимая, что операция находится под угрозой срыва, починка катера приведет к потере времени. Но катер продолжало нести течение. Опоздание предвиделось небольшим, минут на пятнадцать. Река здесь была мелкая. Двое охранников уже орудовали баграми, отталкивались от дна, направляя движение. Третий возился с двигателем, но никак не мог обнаружить причину внезапной поломки.
Дипломат перешел к левому борту, со стороны которого медленно проплывал лесистый берег, и стал напряженно смотреть в темноту.
Вдалеке вспыхнул огонек, потом еще один, словно кто-то на берегу включал и выключал фонарики. Затем долетели и звуки выстрелов. Сутулый мысленно отсчитал время от вспышек до звука и прикинул, что их отделяет около трех километров. Катер проплыл метров триста, четыреста, автоматные и пулеметные
