терминала рукой!
Паша вдавил ладонь в то же мгновение, будто от силы что-то зависело.
Тут же под корпусом выщелкнулся листочек с отпечатанным текстом.
– Вторник, девятнадцать часов, – чуть дрогнувшим голосом произнес Паша.
– Через два дня, – грустно вздохнул Федор.
– Дай взглянуть, – мигом подхватил я листок. – «Команда зубов». Какая еще команда зубов? Бред какой-то, – скомкав и бросив под ноги это недоразумение, я оттер Пашу от терминала.
– Максим! – возмутились Паша и Артем.
– Сейчас разберемся. Так. «Биометрика не определена». Ну, это мы посмотрим. – В терминал юркнули три Звездочки, ведомые волевым посылом.
– Максим, «Команда зубов» – это мы!
– Мы люди, а не челюсть! – фыркнул я, только и успевая подбирать выщелкивающиеся из терминала бумажки.
– Зубов – моя фамилия! – возопил Паша.
– М-да? – задумавшись, остановился я, перебирая пачку бумажек в руках. – Хм.
– Ты наш билет порвал, – глухим голосом констатировал Павел, разворачивая бумагу.
– Да ничего страшного, – с неловкой бодростью произнес я. – Вот, у нас другие билеты есть. Смотри – девять тридцать, уже через час. Только тут написано «Команда Шереметевы-1».
– О боже мой, – сел на бетон Артем, сжав голову руками.
– А тут – десять часов, «Шереметевы-2»… Да ладно, вон, у ребят тоже терминал нормально не работает, – указал я на площадку через пару квадратов по диагонали в сторону центра, где две команды что-то возмущенно говорили сопровождающим, то и дело экспрессивно показывая на экран.
– Это Шереметевы… – простонал Артем.
– Снова живот болит, да? – сочувственно уточнив, присел к нему Федор.
Тот странно глянул в ответ и закрыл ладонями лицо.
Подошла Света и неуловимым движением отобрала всю пачку бумаг.
– «Долгорукие», «Аракчеевы-1», «Аракчеевы-2», – монотонно перечислял девичий голос. – «Вяземские-1», «Вяземские-2», «Орловы-1», «Юсуповы-1», «Юсуповы-2», «Юсуповы-3».
– Так, – вновь изменившимся голосом, в котором уже не было эмоций, произнес Артем. – Стоп. Их время?
– Девять сорок пять, десять, десять пятнадцать, десять тридцать, десять сорок пять.
– Странно для случайной жеребьевки, – задумчиво произнес я. – Даже если это сбой, то время должно скакать по дням.
– Именно. – Забыв очки на бетоне, Артем одним движением поднялся, взял пачку с листочками и зашагал к Венере.
Та вместе с пятью другими сопровождающими стояла с краю, не мешая командам обсуждать результаты жеребьевки.
– Честные соревнования, – распахнув листки веером, продемонстрировал их Тема девушкам. – Мы хотим отправить фото с ними вашим информагентствам.
– Это какая-то ошибка! – порозовела, а затем побледнела Венера, суматошно вытягивая из прически жгутик с микрофоном и наушником.
– Это скандал, – припечатал Артем, не повышая голоса. – Мне достаточно дойти до ребят, – махнул он в сторону школьников на площадке, – и его будет уже не замять.
– Я немедленно связываюсь с руководством!
– Скажите им, что все можно решить. – Развернувшись на каблуках, Артем повернул назад и чуть не врезался в затаившего дыхание Пашку.
– Вот, ты забыл, – протянул ему очки Федор. – Ты с ними добрее.
Артем смутился, быстро нацепил очки, сжал скрипку и отвернулся от всех и сел, всматриваясь в канал.
– Спасибо, – присел рядом с ним наш капитан.
– Ты молодец, – я тоже разместился рядом, хлопнул друга по плечу. – Не переживай. Если что, я во всем виноват.
– Да никто не виноват, – буркнул Артем. – Князья всегда врут и не врут одновременно. Нам обещали контролировать честность наших выступлений, но не жеребьевки.
– Но это ведь подразумевается…
Артем скептически посмотрел на Пашу.
– Никогда не подразумевается. Верить можно только тому, что обещают прямо.
– А я бы пожил два дня в деревне, – вздохнул Федор.
– Не пойдет. У нас Паша от нервов помрет, – отрицательно качнул я головой. – Ну или папа его вернется, и всех нас отправят назад.
Рядом задумчиво поддакнул Пашка.
