– Это что? Это как? Это мой пирог? – Она выронила стакан и сползла с табуретки. – Мужик, ты кто?
– Ну… я студент второго курса колледжа Вкусного и здорового питания.
– Пошли! Скорее. – Она схватила меня за запястье и потащила с пирогом в залу. Я поставил свою ношу на стол.
– Круто, – сказал Два Пятки. – А на вкус это так же, как пахнет?
Я с достоинством кивнул.
– Да-а, – Вечно Толстый склонился над пирогом, потрогал пальцем глазурь и слизал шоколадную каплю. – Концептуально. Я только одного не понял: почему ты капустную кулебяку облил шоколадом?
Я растерялся, а Маркиза торжествующе засверкала глазами и воскликнула:
– Почему? Потому, что он – ученик кулинарного техникума!
Впоследствии, когда я благодаря (странное слово, но здесь – абсолютно верное!) трагическим событиям переселился на Африканду, я узнал, что в колонии была инфотека, целиком составленная из произведений раннего и среднего техногенеза. Маркиза и ребята воспитывалась на старых плоских фильмах, телезаписях, копиях с бумажных книг. Они откармливались натуральными продуктами растительного и животного происхождения, наблюдали, как зреют и колосятся зерновые, и самостоятельно собирали грибы в дикорастущем лесу.
Я им завидовал? Мягко сказано. Я помирал от зависти.
Честно говоря, вначале у меня были корыстные мотивы. Я возмечтал завести себе персональных дегустаторов с неизощренным природным вкусом. Но ничего не вышло. Мои гости оперировали тремя градациями: вкусно, очень вкусно, пальчики оближешь. Довольствуясь самой простой едой, они не почувствовали неладное, даже когда я явно переложил ванили в сырники, а жаркое из кролика приготовил без майорана.
Ребята приехали вместе с родителями – владельцами самого большого рудника на Африканде. У себя на родине они считались чуть ли не золотой молодежью, а в Москве оказались провинциалами с местечковыми привычками и долго привыкали к местным реалиям.
Однажды я показал Маркизе, как готовить мясное блюдо.
Мне на 16-летие родители подарили новый кухонный комбайн с приличным синтезатором, почти как ресторанным, только маленьким. Маркиза, как всегда, сидела на высоком барном табурете и наблюдала. Две Пятки и Вечно Толстый на кухню не рвались, для них я открыл чат-окно прямо на стенке, чтоб не скучали.
Вначале я достал кусок сублимированной белковой моноплазмы, отрезал кусок, долил воды, досыпал ингредиентов и начал набирать программу.
– Курица или индейка? – спросил я всех.
– Курица, – сказал Вечно Толстый.
– Индейка, – возразила Маркиза.
– А утку можешь? – поинтересовался Две Пятки.
– Не вопрос!
Я внес изменения в программу и запустил процесс синтеза. Когда я вынул готовое мясо, холодное и влажное после создания, Маркиза недоверчиво ткнулась в него носом.
– Сырое мясо, – сказала она удивленно.
– Точно такое, какое ты покупаешь в магазине.
– Но…
– Это верно, на Земле сейчас все мясо делают из белковой моноплазмы, – включился в разговор Вечно Толстый. – Так дешевле, удобней и гуманнее, чем разводить высших животных, кормить, а потом убивать. И экология не страдает.
– А что ты закладывал в эту штуку?
– Моноплазму. Вещество с заданным составом жиров, белков и углеводов. В мясной моноплазме больше белка и меньше углеводов. А есть овощная моноплазма, там больше углеводов, а белков совсем нет. К ним добавляются клетчатка, витамины, эссенции, вкусовые добавки. На панели управления я задаю параметры структуры – волокнистое, пористое и так далее, и получаю на выходе кусок мяса. И сейчас мы его будем жарить.
– Прикинь, Маркиза, они своих покойников по той же технологии восстанавливают, – хохотнул Вечно Толстый. Две Пятки кивнул головой. – Снимают с живого человека полный скан, а потом, если что, воссоздают из моноплазмы.
– Верно, – подтвердил я. – У меня брата восстановили после смерти в бою. Тело как новенькое: ходит, разговаривает, все помнит. Кроме момента сражения: копию снимали как раз перед боем.
– Ужас какой! – воскликнула Маркиза. – А если кто-то наделает несколько таких копий?
– Это невозможно, – авторитетно сказал Вечно Толстый. – Душа-то у человека одна. Ее из моноплазмы не поднимешь.
Вопросы души занимали много места в разговорах африкандов. Они как-то связывали душу с религией, с божественной природой души. Религия
