дяди мутило. Она грозилась сказать «нет» в церкви, соберано в это не верил, моя мать тоже, и тут Алваро умер. Робер, пойми, брак по приказу хуже насилия! Обесчещенная еще может ожить, найти любовь, счастье, проданная, отданная родными — нет. По крайней мере, при жизни мужа… Катари не осознавала, на что соглашалась, Леона была старше и смелее. Она поговорила с Рокэ, и тот сумел понять. Молодой соберано не хотел ссоры с Сильвестром, но шел на нее. Леону отпустили.
— А Фердинанд?
— Ужасно расстроился. Дядя был порядком влюблен, но кто на него оглядывался? Сильвестр решил женить короля на внучке твоего деда, он, как и все вы…
— Мы?
— Южане. Ваша фамилия тут на особом счету.
— Как ваша — на севере.
— Иначе.
— Пусть так. Кардинал выбрал Магдалу, что дальше?
— Анри-Гийом согласился, причем с готовностью. Фердинанд узнал новую невесту и сразу утешился, помолвка Леоны и твоего брата его даже не зацепила.
— Арсен был влюблен…
Улыбка на обычно хмуром лице жениха, алые цветы в смоляных локонах невесты… Это несбывшееся тоже на совести деда, но что за гадина его укусила?! Старик хотел этого брака и был готов к миру, а Леона ему нравилась, если не больше.
— Что с тобой?
— Прошлое, хотя оно со всеми. Прежде я не задумывался, с чего дед взбеленился. Мы и понять-то толком ничего не успели, пошли… конным строем на волчьи ямы.
— Леона тоже не знает.
— Ах, да… Ты же о ней говорил.
— О Катарине. С тобой я всегда говорю о Катарине, нет, вру, не всегда! Есть еще война и всякая дрянь, без которой нам с тобой, увы, не обойтись по праву рождения. То, как Магдала Эпинэ умерла, ты знаешь лучше меня, потом…
— Потом была Ренкваха, — как мог спокойно, подсказал Робер, — но король женился раньше.
— Твою сестру погубила моя семья, — Литенкетте как-то умудрился взрыкнуть шепотом, — но тогда все думали, что так надо.
— Катари говорила, — перебил Иноходец, потому что Эрвин глядел так, что за него делалось страшно. — Ей хотелось стать королевой, а про Фердинанда она дурного не слышала.
— Магдала считала дядю добрым. Невесте перед свадьбой хочется с кем-то поделиться, вот она и делилась с Катариной.
— Может быть… Я тогда был редкостным остолопом.
— Катарина не представляла, что такое Оллария. Девочка с сонетами… Ты знаешь, как она рисовала?! Эта женщина никому не желала зла! До встречи с твоим, с этим…
— Я — маршал
— Да, со смертью у Лионеля выходит лучше, только Катарина считала убийцей не лошадь, а себя.
— Убил Карваль, хотя помогали ему многие, — а сколько было тех, кто не помогал, но хотел! — Так ты никогда не закончишь.
— Закончу. Неизвестно, увидимся мы снова или нет.
— Куда мы денемся! — Если в окна заглянет осень, она примет их за пьяных, если смерть, то от Эрвина она отвернется. Надолго. — Выпей.
— К кошкам! Подходящих невест было мало — моя сестра, по понятным причинам, не годилась, дриксенская принцесса исключалась, а подпускать к трону Приддов никто не хотел. Дядя согласился жениться на графине Ариго, хоть и без удовольствия. Ему нравились такие, как Леона, но твою сестру нельзя было не полюбить, а Катари… У нее оставался Веннен, и ей стало жаль мужа. Семнадцатилетней девочке из провинции жаль короля Талига! За первые пару лет ничего жуткого не случилось. Фердинанд был счастлив, королева хотя бы не была несчастна, но потом…
— Эрвин, — негромко окликнул Эпинэ. — Теперь это прошлое и это не мое дело, но я не могу не сказать. Алва неспособен на подлость, а на жестокость… только, если это нужно Талигу. То, что у него было с сестрой… Не суди его за это… Их.
— Как я могу судить? — теперь лицо ноймара было спокойным и грустным. — С Алвой придумала мать. Моя мать!
— Что?! — не понял Робер. — Как это?! Зачем?!
— Ариго были верны Талигу, пока придурок Ги не переметнулся к гайифской сволочи. Сестра-королева была ему не указ, да она тогда мало что понимала. И ее никто не понимал! Девочка тонула в придворной грязи, а братья ее толкали в трясину, но и без этого… Наследника не было, денег не хватало, счастье Фердинанда кардинала не заботило, и тут подросли дочери Фомы, да и в Талиге… Манрики, Колиньяры, Гогенлоэ…