Гайярэ?
— Кого? — не сразу сообразил Ариго. — Как?
— Они вместе бежали из Олларии. Я этого господина не видел, но матери верю — она заметит сходство даже через века. Молодой человек состоял в свите Левия и при этом имел одно лицо с портретами графов Гайярэ. Видимо, герб разбили преждевременно.
— Этот эсператист чем-то примечателен, кроме своего лица? — недовольно уточнил Райнштайнер. — Какого мнения о нем твоя матушка?
— Она ему обязана жизнью.
— Даже так?! — Жермон стукнул ладонью по столу, напугав яблоки, которые тут же бросились наутек. — А нельзя вернуть ему Гайярэ? Мы с Ирэной остаемся в Альт-Вельдере.
— А если графиня Савиньяк как-нибудь найдет Валька, что ты будешь делать? — осведомился Райнштайнер. — Человек из свиты кардинала при всех своих достоинствах…
Жермон махнул рукой и полез собирать яблоки. Он искренне любил Ойгена, но барон не назидал лишь в бою. Кроме того, время от времени Райнштайнер шутил. Не слишком разнообразно, но упорно, и это было упорством осадного орудия, посылающего ядро за ядром в одно и то же место крепостной стены. После возвращения от дриксов такой стеной чаще других становился Арно. То, что с Валентином парень вел себя как осел, он понял и признал, только бергеру этого было мало. Барон показывал крупные волчьи зубы и раз за разом вопрошал, заказал ли виконт Сэ новую шляпу, и если не заказал, то когда намерен это сделать. Придд, напомнив, что год еще не кончился, а значит, пари не проиграно, лишь ухудшил положение… Но сегодня Райнштайнер был серьезен, как могила. Насчет Вальков он не шутил, а защищал талигойские земли, в том числе и от неведомого эсператиста Гайярэ, и вообще-то был прав. Разбрасываться владениями не стоит, но возвращаться в то, что некогда было домом, Жермон не собирался.
После женитьбы Ариго о свалившемся на голову наследстве и думать забыл, а сейчас нахлынуло. Старый, но все равно белый замок был полон призраков, которые внезапно взяли и почти вернулись. Не дождавшийся сына отец, не дождавшаяся писем сестра, двое полубратьев, то ли знавших тайну, то ли нет, мать, которую он по привычке продолжал так называть. И другая женщина, узнавшая правду и не скрывшая ее. Не мать, только без нее он не выжил бы — без нее и маршала Арно. Маршала убили, и Арлетте остались лишь память и сыновья. Если с Лионелем что-нибудь случится…
Генерал торопливо высыпал собранные яблоки на стол — одно опять вознамерилось удрать, его не глядя поймал Придд. Райнштайнер все еще говорил, но Валентин смотрел на прикрывшего глаза Проэмперадора. Придд смотрел, Жермон не смог… Лионель казался спокойным, только Эмиль не зря лез на стену — брат одной ногой уже был по ту сторону заката и, похоже, знал это не хуже близнеца.
Принесли подогретое вино — запах гвоздики напоминал о жизни, Альт-Вельдере и двух выпавших им с Ирэной ночах. Целых двух… Он боялся проснуться, в чем и признался. Ирэна долго молчала и вдруг сказала, что проснулась лишь сейчас. Провалилась в кошмарный сон после смерти Джастина, а теперь очнулась.
— Герман, ты вспомнил что-то важное?
— Нет… Просто совпадение.
— Какое? Это может оказаться важным?
Важнее этого ничего нет и не может быть. Для него… Не для дела и не для графини Савиньяк, к которой кому-то придется ехать…
— Герман, что ты вспомнил?
— Мы сейчас говорим о другом!
— Мы говорим обо всем, что так или иначе связано с Изломом. Если тебе в голову что-то пришло, не держи это при себе.
Пришло. Собственное счастье и вставшая на пороге беда. Не будь Эмиля с его страхами, Жермон не стал бы скрытничать, но зачем каркать второй раз? Если что-то можно сделать, Ойген это сделает, да и сам Лионель не ягненок и не дурак. Он будет драться за свою жизнь, потому что она слишком нужна.
— Герман, ты так и не ответил.
— Подумалось, что меня лишили наследства и вышвырнули вон, как и наследника Гайярэ. Словно круг замкнули.
— В самом деле. Я на это внимания не обратил, а ты, Лионель?
— Это может оказаться еще любопытней, если знать одно обстоятельство, но о нем не сейчас. — Савиньяк медленно повернул голову. — Я, вспомнив про Гайярэ, увел разговор в сторону. Вернемся к встрече у городских ворот: она не могла быть случайной, так что же нас объединяет? Полковник Придд, хотелось бы знать ваше мнение.
Валентин зачем-то встал и, придерживая шпагу, вышел из-за стола.
— Господин Савиньяк, я не могу сосредоточиться на разговоре, потому что последние несколько минут думаю только о вас. Прошу меня простить, но как вы себя чувствуете?
— Скверно, — негромко признался Проэмперадор. — Но это поправимо.
— Ли! — завопил Арно, что-то опрокидывая. — Ли!!! Кляча твоя несусветная, что…
— Теньент, — Лионель слегка повысил голос, — стоять! Валентин, вы сможете перетянуть мне руку? Жгут у меня есть.
