провизию? Разумеется, в окрестностях, постепенно отдаляясь от Олларии и растаскивая зелень туда, куда она сама еще не добралась. В Альт-Вельдере играл орган, а в десятках городков и сёл вчерашние соседи безвозвратно делились на мародеров, беженцев и тех, кто готов драться, но поди различи их в закипающем котле, которым становится внутренность Кольца Эрнани. Такая мирная, такая зажиточная, ни разу между Франциском и Альдо не видевшая ни чужой армии, ни мятежа… А ведь не будь полоумного анакса, Оллария получила бы наглотавшегося зелени Штанцлера. Это было бы похуже вождя всех варитов!
Память снова показала зубы, потому что кансилльер принялся вредить после казни Борна, для спасения которого не шевельнул и пальцем. Тогдашнему Ли было не до политики, но позже он попытался разобраться в том, что произошло, почти сожалея о своем отказе присутствовать на допросах. Сильвестр предлагал молодому графу пропуск в Багерлее, однако Ли ответил, что доверяет суду и приедет только на казнь. Эти слова и вытащили его из Торки. Так, по крайней мере, утверждал дядюшка Гораций, и он же рассказал, что на вопрос о причине убийства Борн ответил: «Савиньяк меня убедил сложить оружие». Хурии сочли это издевательством, но иного ответа они не дождались. Предводитель мятежников держался твердо, а Сильвестр в те поры склонялся к милосердию. Не будь убийства, да еще столь подлого, Борн отделался бы заключением, однако граф предпочел отрезать себе дорогу назад. Эмиль считал это трусостью, Ли отмалчивался, но сам мостов не жег никогда, как и Алва.
Орган вновь завел что-то умиротворяющее, грустное и знакомое. Вариации на эту тему звучали в доме Капуль-Гизайлей… Мать жалела баронессу и саму по себе, и вместе с Эпинэ, Лионель тоже предпочел бы, чтобы красавица осталась жива. Жена Констанса многое видела и многое запоминала, а рассказы барона теперь стали важней его антиков. Бросающие столицы и шарахающиеся от моря холтийцы, сгинувшее без следа Саймурское царство, жмущийся к берегу султанат, три ринувшихся на сушу моря, что слились в людской памяти в единый потоп… Искать во всем скрытый смысл глупо, не искать — еще глупее. Чтобы «стать» Фридрихом, Ли не только расспрашивал шпионов и дипломатов, но и читал посвященные «Неистовому» оды и добывал копии с заказанных принцем миниатюр. Что было важным, а что — дурной тратой денег и времени, Савиньяк не знал, но бой у Ор-Гаролис он выиграл. Понять высший промысел совсем не то, что разгадать замысел дурака, однако понять необходимо.
Служба продолжалась, спасибо хоть память унялась и думать больше не мешала; только в самом конце, подавая руку баронессе, Ли вспомнил брошенный по кэналлийскому обычаю к ногам матери синий плащ. Вдова маршала Савиньяка его подняла и накинула себе на плечи, принимая служение длиной в одну из двух жизней — ее или Рокэ.
Через девять лет он это сделал, еще через три — пропал.
Небо над Альт-Вельдером успело стать густо-синим, как грифель, которым фок Варзов обозначал врагов. Стареющая луна смотрелась в еще не подернувшиеся ледком лужи, а над башней, что-то обещая, повисла крупная звезда.
Дамы в сопровождении брата хозяйки ушли, чтобы, согласно бергерскому обычаю, вернуться, когда мужчины поднимут первую чашу. Двери западного флигеля были распахнуты, окна ярко освещены — Придды знали толк в самых разных традициях.
— Все сделано очень достойно, — сообщил барон Райнштайнер, — нам остается лишь занять место за столом, не так ли?
— Да, — подтвердил Лионель, потому что бергеру требовалось подтверждение командора Горной Марки. — Кстати, господа, вы ведь слышали, что Вальдес собирается обойти Бирюзовые земли и плыть на восток, пока достанет пресной воды?
Ариго откровенно удивился, Райнштайнер не удивился, но уточнил:
— Я слышал, как об этом говорил молодой Фельсенбург, и нахожу эту затею приемлемой, но несвоевременной. Вы полагаете иначе?
— Я хочу понять, почему этого и еще многого другого никто не сделал до сих пор. Идемте, господа, негоже заставлять дам ждать.
Глава 5
Талиг. Альт-Вельдер
