Канал имени Москвы. Университет

Калибана и монахов, способных его опознать, сейчас своих дел по горло; самое время позаботиться о собственной шкуре, капитан Лев пока слаб, а к тому моменту, когда вернётся Аква, Фёдор будет уже далеко.

«Всё теперь связано. И всё зависит от тебя, от того, что с тобой произойдёт

(на мосту)

в месте, где кончаются иллюзии», – сказал ему Харон о нём самом.

– Долгий Священный сон окончен! Капитан Лев пробудился! – кричали счастливые люди, что встречались ему по дороге.

– В Пирогово возвращается его дочь Аква!

– Это сделал брат Дамиан! Он отвёл беду, отвёл от Пирогово полчища Разделённых!..

– Нет! – возражали другие. – Это сделали капитаны. Возвращаются старые добрые времена, потому что капитан Лев пробудился.

Фёдор улыбался им и думал о том, что возвращение старых добрых времён невозможно, что вещи изживают свой срок, и о том, что произошедшее в Лабиринте было большим обманом, – им самим предстоит во всём разобраться. А некоторых вещей лучше не знать, чтобы спать спокойно.

Встреченные же им люди видели перед собой крепкого стройного юношу с карими, несколько необычными для такого возраста глазами. Юношеская худоба, как и дубнинские веснушки давно уже покинули Фёдора, его лицо загорело и обветрилось, и больше всего он сейчас походил на подмастерье одного из капитанов, с вещмешком за плечами, из которого торчал какой-то явно жёсткий свёрток, в котором, однако, никто бы не заподозрил разобранный автомат Калашникова. Что же касается несколько возбуждённого блеска глаз и некоторой несвойственной молодым людям глубины и проницательности взгляда, то это всё тоже скоро пройдёт. Воспоминания о пережитом ещё выдают нас некоторое время, но Фёдор был гидом, он возвращался с каждым шагом вперёд и умел брать это под контроль. Поэтому когда он подошёл к Заставам, и монах из Корпуса Стражей окинул его подозрительным взглядом, Фёдор придал своему лицу несколько бестолковое и счастливое выражение. Стражник тоже был не чужд общего подъёма и воодушевления и лишь поинтересовался:

– Куда собрался, парень? Куда идёшь?

«Застава, таможенник, Лао Цзы, – с усмешкой подумал Фёдор. – Камо грядеши?» Но глуповатое выражение больше не покинуло его лица.

– С поручением от приближённых капитана Льва! – насупившись, сказал он. И почти не соврал. И добавил с вызовом: – Не твоего ума дело. Вот.

Но стражник только добродушно ухмыльнулся:

– Ну-ну… Смотри, возвращайся до темноты. А то не пущу.

– Постараюсь, – пообещал Фёдор, снова почти не соврав. И двинулся вперёд.

В этом новом мире начинался закат. Фёдор этого не знал, но лодка с Евой сейчас находилась совсем недалеко от него. Гиды Петропавла на полном ходу покидали Химкинское водохранилище, а сам Петропавел наблюдал за Евой и видел, что девушку опять что-то тревожит. И ещё думал о том, что его встреча с речными скитальцами многое меняет. Или запутывает ещё больше. Но, в любом случае, время на исходе.

2

Фёдор шагал по тропинке, которая зарастала всё больше, оставляя Клязьминское водохранилище по левую руку. Он помнил тихую заводь в районе Водников, где можно было бы устроиться на ночлег, но с тех пор многое могло измениться. Он видел мост, который становился всё ближе. И отчего-то знал, что доберись он сейчас до моста и даже перейди его – ничего не случится. Хоть гуляй по нему туда-сюда. И дело не в том, что мост спал, и не в фазах луны, что-то должно было произойти в нём самом, что-то должно было совпасть. То, что случилось у Харона, поменяло привычный ход вещей. И теперь мост связывал его не только с Хардовым и не только с Евой, что-то ещё должно было созреть, что-то новое. Фёдор не понимал, откуда ему это известно, но где-то в отдалении, на периферии чувств, присутствовало смутное неприятное ощущение, что, возможно, это «новое» ему не очень понравится. Но нет более бессмысленного занятия, чем копаться в эмоциях. Вот он, мост, всё ближе, Фёдор должен быть там, и ничего другого ему сейчас не остаётся. Возможно, уповать на то, что рано или поздно вещи откроются сами собой, столь же безнадёжное занятие, как и пытаться читать знаки там, где их нет, но…

А потом он понял, что уже некоторое время автоматически наблюдает за странным предметом на тропинке перед собой. Спутанный клубок травы, подгоняемый лёгким ветерком. «Сейчас ты чем-то похож на меня, – улыбнулся Фёдор. И вдруг остановился. Клубок травы зацепился за кустик и тоже прервал свой бег. – Так же следуешь по течению…»

Спутанная букля, прибиваемая ветром, была готова сорваться с места в любой момент.

«Неожиданное, однако, растение для наших широт», – подумал Фёдор. И за мгновение до того, как он решил забыть о нём и следовать дальше, клубок, подхваченный ветром, завертелся вперёд по тропинке.

Это было перекати-поле.

– Чего, решил стать моим спутником? – усмехнулся Фёдор. Затем нахмурился.

В принципе всё уже было ясно, но Фёдор всё же облизал палец и поднял его вверх. И понял, что не ошибся. Ветер, лёгкий ветерок дул с водохранилища. А тропинка бежала параллельно ему. Перекати-поле просто не могло двигаться в этом направлении.

* * *

Фёдор постоял немного, провожая его взглядом, а затем зашагал по тропинке, не выпуская из поля зрения весёлого бега растения, у которого нет корней.