– Пожалуй, сходства между нами побольше, – усмехнулся он, прибавив ходу.
И словно желая проверить свою догадку, снова остановился. Обжитые территории закончились. Пора было собрать и зарядить оружие на случай всяких внезапных встреч. Фёдор так и поступил. Серебряные пули ему сейчас вряд ли бы понадобились, и он извлёк их из магазина и положил в карман. Затем оторвал взгляд от оружия и поискал перекати-поле. То никуда не делось. Даже наоборот, так, как если бы ветер подул в другую сторону, клубок отбросило назад, и он застрял в корнях ближайшего дерева. Фёдор пристегнул магазин, забросил за спину вещмешок, повесил оружие на ремень.
– Ну и что всё это значит? – сказал он, глядя на клубок травы. Им играл ветерок. Чем-то он походил на охотничью собаку, с нетерпением готовую сорваться в любой момент на поиск дичи.
Фёдор шагнул к нему. Клубок, словно не желая даваться в руки, тут же покатился по тропинке. Фёдор оглянулся, он знал наверняка, что за ним сейчас никто не наблюдает. И решил следовать за растением, почему бы и нет, если их пути совпадают?
Дальше тропинка раздваивалась. Та, что вела вперёд, совсем заросла, её следы с трудом угадывались под густой травой. Перекати-поле выбрало ту, что огибала правее, шла в обход Водников. К своему удивлению, Фёдор вынужден был признать такое изменение маршрута разумным: заболоченная местность прямо по курсу могла сулить немало сюрпризов. Происходящее интриговало всё больше.
– Ну, и куда ты меня ведёшь? – пробубнил Фёдор.
Не совсем разумное занятие – разговаривать с растением, в других обстоятельствах, возможно, даже комичное, только их не было, других обстоятельств, давно не было. Все системы координат смещены, и перекати-поле, растение без корней, которое гонит не ветер, а чья-то воля, теперь не самая диковинная вещь. Возможно, это и западня, но Фёдор почему-то так не считал.
Этот тёмный зов, что стелился по другому берегу Клязьмы, там, где был когда-то яхт-клуб «Буревестник» – в древних лесах на той стороне, всегда укрытой плотной тьмой, – его не присутствовало в весёлом беге растения без корней. Фёдор остановился, но сейчас для того, чтобы посмотреть на противоположный берег. И что-то там, словно почувствовав, тут же заинтересовалось им. В этих древних лесах всегда жило что-то плохое, это стоило жизни Лии и чуть не стоило жизни ему; туда своим дальним пролётом уходил
Фёдор обернулся. Перекати-поле терпеливо ждало. Тут же задорно подпрыгнуло на месте, и тёмный сырой морок рассеялся. Голубая вода, отражающая чистое небо, заискрилась блёстками, что-то с того берега разочарованно отступило. И Фёдор решил довериться клубку.
– Ну, идём, – обронил он.
Следовало признать ещё кое-что. Перекати-поле появилось в тот момент, когда он размышлял, что время свидания с мостом, с местом, где закончатся иллюзии, ещё не пришло. Должно сложиться что-то новое. Конечно, всё ещё может и обернуться западнёй, но что-то подсказывало Фёдору, что он сейчас совершил пусть и небольшой, крохотный шаг, который приблизит его к Хардову и приблизит его к Еве.
Клубок вёл его за собой достаточно долго, но даже когда Фёдор понял наверняка, что он уже больше здесь не один, и вот-вот нечто произойдёт, он всё ещё не считал это западнёй. Лишь перевёл оружие в боевое состояние, а указательный и средний пальцы правой руки мягко положил на спусковой крючок. А потом большой, поросший травой пласт земли прямо перед ним был молниеносно откинут вверх. Боковым зрением Фёдор видел, что точно такое же происходит везде вокруг него. И из ям, что были так искусно прикрыты, в буквальном смысле слова повыпрыгивали обитатели этого места. В воздухе повисли странные звуки: для боевого клича в них не хватало напора, скорее, сигналы тревоги, опасности, призыв совместно противостоять чужаку. Фёдор остановился, подняв руки открытыми ладонями перед собой и чуть опустив взор, и ждал. Наверное, в случае угрозы, агрессии с их стороны, он с лёгкостью мог бы разделаться с ними, перестрелял бы всех без труда, но их было очень много, и он просто ждал.
Клубок перекати-поле привёл его в деревню собирателей, одичавших, деградировавших людей. Гиды называли их «мародёрами». Они обитали в землянках, поклонялись Матери Сырой Земле, полагая, что лишь она одна сможет укрыть их от тумана и от тех напастей, что творились в чуждом, непонятном и злом мире за пределами их деревни. Собственно на этом сведения Фёдора о собирателях заканчивались. Ну, может быть, ещё, что рано или поздно, по мере решения первостепенных задач, их предполагалось цивилизовать. Совсем скоро Фёдор убедился, насколько его знания о собирателях, мягко говоря, неполные.
«У некоторых из них проблемы с самосохранением, – подумал Фёдор. – И это может быть опасно. А некоторые, не все, конечно, даже разучились разговаривать».
Они стали подходить к нему боязливыми шагами и, не прекращая своих странных воплей, окружили со всех сторон, как стая павианов. Не ясно, почему пришло сравнение именно с павианами, но Фёдор ждал, не поднимая глаз. Первый контакт, первое прикосновение окажутся решающими. Они все были в обносках какой-то одежды, женщины почти голые, но запаха немытых тел в воздухе не присутствовало. Вот, наконец, самый смелый из них, вихрастый поджарый дед с очень смуглым лицом сделал выпад, дотронулся до Фёдора и отскочил как ошпаренный. На худых бёдрах у деда кокетливо висел широкий пояс со множеством побрякивающих цепочек. Фёдор даже представить не смог, откуда у него это взялось. Оглядев свою руку, словно убедившись, что она цела, дед разулыбался, обнажив почерневшие гнилые зубы. А потом затараторил что-то своим соплеменникам, демонстрируя сохранность конечности и одновременно указывая на чужака. Фёдор сумел разобрать только что-то типа: «Ма-а-ага-маа-агага».