использовали в шахтах для перевозки вагонеток, — блондин пятерней сдвинул волосы назад и обвел комнату мутным взглядом голубых глаз.
— ТЫ?! — воскликнул он, увидев Бруни. — Я же тебя искал, где ты была, малышка?
И, вытянув руки, он двинулся к ней на несгибающихся ногах — вылитое умертвие, едва вылезшее из могилы и оставившее там собственную координацию движений.
Матушка с ужасом узнала в нем незнакомца, что был так настойчив и убедителен на свадьбе Ваниллы.
Наливающийся кровью, как собачий клещ, король медленно встал из-за стола и открыл рот, видимо собираясь зареветь.
— Никлас! — рявкнул Дрюня в открытую дверь, отступая еще на шаг. — Уберите отсюда его алкоголическое высочество, иначе мы лишимся его апоплексического величества!
Давешний офицер и один из гвардейцев вошли в комнату, с трудом поворотили принца и вывели вон.
— Ты слышал, что я сказал тебе, братец король? — поинтересовался Дрюня как ни в чем не бывало.
Редьярд рухнул в кресло, выдвинул верхний ящик стола и достал четыре стопки и пузатый бутылек без опознавательных знаков. Дрогнувшей рукой разлил янтарную жидкость.
— Может быть, я и дурак, братец шут, — хрипло сказал он, протягивая ему стопку, — но я, прежде всего, король! И должен был проверить как твердость намерений сына, так и… его невесту — будущую королеву.
— Что? — одними губами спросил Кай.
Бруни ничего не поняла, кроме того, что случилось нечто ужасное. Эмоций неожиданно стало слишком много… Она схватила стопку, вылила в себя и потеряла сознание.
Сознание возвращалось неохотно — слишком напугали его, бедное! Над Бруни звучал незнакомый голос очень уверенного в себе человека. Она приподняла ресницы и увидела сидящего рядом и держащего ее за руку представительного мужчину, с лицом породистым и добродушным, особо выдающейся частью которого была нижняя челюсть.
— Ничего страшного, ваше величество, не извольте волноваться! Обычное нервное потрясение, приведшее к обмороку. Побольше сна, сладостей и фруктов, и, возможно, скоро, — мужчина воздел длинный палец к потолку, — девушка сможет осчастливить его высочество Аркея известием о наследнике. Наконец-то во дворце зазвучит детский смех!
— Он и так звучит здесь периодически! — пробормотал стоящий рядом Дрюня и взглянул на дверь, за которой скрылся Колей.
— Идите, целитель Жужин, благодарю… Она хоть порозовела! — проворчал король. — Стоит ли говорить, что все происходящее здесь…
— Не стоит, ваше величество! — целитель поднялся и изящно поклонился. — Мы давно знаем друг друга, но даже если бы не знали — существует хартия о Целительской этике и тайне!
Он покинул комнату, и она наполнилась тишиной. Матушка ощутила на лице легкие, как крылья, прикосновения губ: Кай покрывал ее поцелуями, нежными и робкими, будто целовал в первый раз.
Шут тяжело вздохнул.
— Мне надо было ее проверить! — упрямо сказал Рэд. — Королева должна уметь отказываться от собственного комфорта ради своего короля — она отказалась! Вот только тебя, сын, мне придется воспитывать и дальше — королю не положено отказывать себе ни в чем!
— Вернешь меня в тюрьму? — скептически усмехнулся Аркей. Дрюня возвел глаза к потолку.
Воздух шевельнулся, отмечая движение тяжелого тела: Редьярд отошел от Бруни и вернулся за стол. Матушка открыла глаза и обнаружила себя полулежащей в кресле. Кай стоял рядом, с тревогой заглядывая ей в лицо:
— Родная?..
Опираясь на его руку, она приподнялась и села. Не отпуская ее пальцев, он посмотрел на отца:
— Что дальше, ваше величество? Неужели вы соизволите благословить наш брак? — в голосе принца прозвучали язвительные нотки — это все, что он позволил себе, хотя и был зол на отца.
Бруни устало прижалась головой к его бедру. Вмешательство целителя вернуло сознание на место, но мысли, разбежавшиеся в панике, как овцы от волка, так и продолжали бродить где-то самостоятельно.
— Не терпится? — буркнул король. — Не так быстро. Войдите!
Створка двери распахнулась от его голоса, как от порыва мощного ветра. Матушка увидела полковника Торхаша и того самого черноволосого незнакомца, которого она однажды видела в трактире и поначалу приняла за Кая. Одежды на обоих были грязны и испачканы землей, лица — истощены. Выглядели они так, словно долгое время находились в дороге, и та оказалась непростой.
— Привезли? — спросил Редьярд. — Давайте сюда!
Лихай, подойдя к столу, передал ему пергаментный свиток. На таких обычно писали стряпчие.
Король развернул его, прочитал и пробормотал:
