— Извините, — произнес я, когда Людмила Львовна, торжествующе сверкнув глазами, взялась за дверцу, — одно только «но»: кроме убийцы никто пока не знает, что Ритольди именно убили.
И добавил, обращаясь к Олесе:
— Не так ли, Диана?
Глава 17
Сагадеев еще напрягал горло, чтобы выдать вопль: «Ка-ак?!», Олеся еще поворачивала голову, а я уже набрасывал на нее жилки, скрученные в петли, вязал ноги, попутно отделяя от Шалбаевых. Образ записной дурочки мгновение еще держался перед нами, но затем исказился, скомкался, и полное девичье лицо сползло, будто смытое водой.
Епанча и мутон опали, и под ними обнаружилась худенькая черноволосая женщина в шерстяном костюме.
И вот здесь уже раздалось Сагадеевское:
— Ка-ак?!
Шлепнулся на зад Шалбаев, повалилась набок и зашлась в визге его жена, подались вперед жандармы, Штальброк страховал мои петли своей кровью, надув хищный «парус», а Диана Зоэль, улыбаясь, смотрела на меня, и глаза ее были холодны.
Лицо ее подергивалось, и я чувствовал, как она борется с моими жилками, что-то шепчет одними губами, мнет красное в ладони, но одолеть кровь не может.
Пехотинцы, высыпавшие на баллюстраду, нацелились в нее из ружей.
— Ладно, ладно, — сказала она, тряхнув головой. — Ваша взяла.
Лента выпала из ее ладони и еще в воздухе рассеялась пеплом.
— Не подходите пока! — крикнул Сагадеев дернувшимся жандармам.
Сам он остановился от шпионки в трех шагах, жестом раздраженно махнул Шалбаевым, и те отползли от кареты к кустам.
— Этих пока в комнату под замок, — сказал он.
Шалбаевых подхватили под руки.
— Господа, я совершенно не понимаю, — растеряно проговорил уводимый глава семьи. — Я, наверное, был околдован… В несознании…
Он выворачивал шею, пытаясь смотреть на Сагадеева.
— В несознании!
Обер-полицмейстер подождал, пока Шалбаевых не уведут.
— Должен признать, — он покачался на носках, разглядывая Диану, — что приемы Ордена существенно изменились.
— Мы развиваемся, — она бесстрашно посмотрела Сагадееву в глаза.
— Не стоит меня гипнотизировать.
— Вот еще! — фыркнула шпионка.
Держалась она отменно, но отчаяние прорывалось то нервно стиснутыми пальцами, то подрагивающей нижней губой.
Диана Зоэль никак не ожидала попасться.
— Сударыня, — произнес Сагадеев, — я буду вынужден вас обыскать.
— При всех?
— Увы.
— Что же так? — Женщина попробовала переступить с ноги на ногу, но натянутые мной жилки не дали ей сделать этого. Она скривилась. — Вы и так меня почти распяли. Не удивлюсь, если ваш молодой коллега при малейшем подозрении лишит меня жизни.
— Возможно.
Хмурое небо потемнело еще больше, готовясь разродиться дождем.
Рядом со мной возник Лопатин. Азиатское лицо его было по-восточному непроницаемым.
— Она? — кивнул он на Зоэль.
— Да, — сказал я.
Лопатин выругался, зашарил в нагрудном кармане мундира, достал кубик коричневого сахару, бросил в рот. Хрустел он сосредоточенно — только желваки ходили. Я подумал, что полковник, видимо, с Зоэль ранее пересекался. И, скорее всего, винил себя в том, что не разглядел в ней убийцу.
Сагадеев тем временем подступил к шпионке вплотную.
