Майтус кивнул.
— И еще… — Из другого ящика я выгреб серебро. — Купи воска, туалетной воды и револьверных патронов четыре дюжины. К пяти вернуться успеешь?
Кровник, соображая, почесал затылок.
— Если торопясь…
— Тогда торопись. В пять будут мальчишки, проведешь ко мне в нумер.
— Это утренние-то?
— Они самые.
— Всю ватагу что ли? Опасно, — качнул головой Майтус, — поворуют еще, сами не заметите…
— Ты приглядишь, если что. Все, беги, — я хлопнул кровника по плечу. С чекменя взвилась пыль. — Хоть бы почистился, черт.
— Вот приедем в поместье… — Майтус застыл с поднятой ногой. — А «черт» — это кто такой?
Я улыбнулся.
— Это в ассамейской ереси — нечистый.
Кровник хохотнул.
— А так и есть.
Я закрыл за ним дверь.
Шум крови вроде бы в голове подутих. Зато вновь стало дергать срастающуюся руку. Не рассчитал, выложился в морге досуха. А уж что там с Подгайным… Нет, всыпал бы мне за такое мой учитель, ой, всыпал бы.
Розог двадцать.
Интересная все-таки там защита вокруг «козырей» была накручена. И слова редкие. И бьют больно. Ритольди в этом как раз большой специалист.
Неужели действительно он?
Кряхтя по-стариковски, я сбросил сапоги. Босиком по половицам прошел к окну, отдернул штору. Фонарь. Арка. Угол дома. Слева виден скат крыши.
Прохожие: господин в рединготе, студент в тужурке, жандарм на лошади. С краю еще, похоже, городовой торчит в будке.
Я пробежался взглядом по окнам — далеко, бликует, если и есть наблюдающий, то мне не заметить. Да и кровь с ним.
Зеркало проверить, вот что.
Дробный стукоток в дверь остановил мое движение.
Я тихо (что ни говори, вовремя сапоги снял) перебрался к креслу, на котором ночью спал Майтус.
— Да?
— Откройте, пожалуйста!
Я озадаченно потер висок дулом «Фатр-Рашди».
Голос я узнал. Тот самый, пять минут назад слышанный из-за двери чужого нумера. Актриска, по словам кровника. Или же содержанка, скорее всего.
— Что вам нужно?
— Защиты!
Что ж, это была безошибочная тактика. Женщина просит о помощи.
Огюм Терст сказал бы: «Мальчик, изживайте в себе всякие струнки благородства. Ни к чему это на нашей службе. Вы поступите как честный человек, а вас убьют!». Можно, конечно, еще вспомнить и дуэль с ротмистром Жапугой…
Можно. Но дверь я все равно открыл.
— От кого?
— От одного негодяя!
Женщина скользнула в нумер и захлопнула за собой дверь.
Поневоле я восхитился такой безрассудной смелостью. Забраться в комнату к незнакомому мужчине и самой же отрезать пути к отступлению.
Порывистая дамочка!
— О!
Возглас предназначался «Фатр-Рашди» в моей руке.
Затем взгляд серых, для выразительности подведенных инданнской лазурью глаз переместился с револьвера на меня.
— Вы так всех встречаете?
Я пожал плечами и убрал «Гром Заката» за спину.
