– Что ты делаешь?
Я подошла к нему и начала подбирать с пола одежду. От его тела исходил такой жар, что мне показалось, будто я начинаю таять. Как снегурочка. Еще немного, и от меня останется только лужа. Они окружили меня и теперь издеваются: с одной стороны – Асмодея, от которой невозможно оторвать глаз, а с другой стороны – Флориан, к которому меня по-прежнему тянет, как будто я маленький гвоздик, а он промышленный магнит, способный удерживать тонны металла на своей поверхности. Что для него один гвоздик? Плевое дело.
Я не заметила, как вдруг оказалась прижатой к его гладкой груди с широкой линией курчавых черных волос посередине, тянущейся вниз и уходящей глубоко под джинсы.
– Ты не слышал мой вопрос? – Я подняла на него глаза, борясь с желанием поцеловать его приоткрывшийся в усмешке рот.
– Хочу получить результат, пойдя по кратчайшему пути, – ядовито ответил он, прожигая меня глазами.
– Какой еще результат? – Я нехотя отстранилась, едва не расплакавшись от ощущения собственного бессилия перед ним.
– Думается мне, среди всех этих жеребчиков, я самый достойный победы. И цена у меня соответствующая. Асмодея любит играть по-крупному. К тому же даже ей не устоять перед моим талантом обольщения. Победа за мной. Можно не сомневаться.
– О чем ты говоришь? – Я инстинктивно толкнула его ладонями в грудь, но он даже не пошатнулся, напротив, меня вновь обожгло его тепло.
– Я говорю, что за ночь со мной Асмодея заплатит тем, что всем нам нужно – с Марины снимут проклятье, у тебя заберут дар, Егор избавится от ревности проклятого призрака, и вы поженитесь. Кого вы решили обмануть тем утром? Мне прекрасно известно, что ты приползла к нему за прощением. И была… прощена, причем весьма приятным способом, – он замолчал на несколько секунд, наблюдая за моей реакцией. – Правда, я не знаю, как Марина прикончит Асмодею, чтобы попасть в итоге в рай, но это уже не мои проблемы. Главное – я получу прощение за самопожертвование. Неплохо придумал, правда?
У меня брови медленно поползли вверх от такого заявления.
– Как ты узнал?
– Прочитал вот здесь, – Флориан ласково коснулся моего лба и погладил его пальцами.
От этого прикосновения земля поплыла у меня под ногами. Я прикрыла глаза от удовольствия и почувствовала, как дрожат мои ресницы, как шумит в ушах от его голоса, как пульсируют вены под кожей. Я вдруг ощутила себя частью его, продолжением его руки. Тело бросило в жар.
– Что ты говоришь?
– А сейчас я читаю там, что ты любишь меня, что ты с трудом сдерживаешь себя, чтобы не обрушиться на меня с поцелуями, но какая-то часть тебя продолжает играть с тобой в дурные игры, убеждая тебя в том, чего нет. Ты внушила себе любовь к Егору, ты убедила себя, что он твой суженый. Хотя судьбой ему предписано другое значение – он лишь проводник, связующее звено между тобой и мной. Но ты решила, что первый же попавшийся тебе мужчина на пути к обычной жизни и есть твоя судьба. Я сдаюсь. Я могу использовать свою силу и оказаться с тобой в одной постели, но ты ни за что не простишь мне этого. Я не могу вырвать Егора из твоих мыслей. На самом деле тебе его жаль, и поэтому ты не можешь его оставить. Именно по этой причине я пойду туда, – он взглядом указал на шеренгу мужчин.
– Ты с ума сошел? Даже не думай! – Я сжала кулаки и стиснула зубы. Хотелось самой придушить этого безрассудного мужчину.
– А чего ты так волнуешься? Ты же убедила себя, что тебе на меня плевать. А мне не нужна эта жизнь без тебя. Я все понял и принял решение. Надеюсь, после моей жертвенной кончины, прекрасные ангелы споют мне божественные гимны в райских садах Эдема.
Он носком отодвинул гору сброшенной одежды, затем грубо оттолкнул меня и решительно направился к шеренге желающих продать свою жизнь подороже, проталкиваясь локтями сквозь толпу.
Я не могла пошевелиться, ошеломленная таким поворотом событий. Что-то во мне вдруг заболело так сильно, точно меня придавило бетонной плитой. Казалось, мои кости раздроблены, а органы перемолоты в фарш, и все тело одна сплошная жгучая боль.
По щеке катились слезы, а мысли в голове смешались в самый настоящий винегрет.
– Арно Брюжон, – вновь прозвучал голос конферансье, – цена – жизнь дочери. Лаура Брюжон, 4 года. Автомобильная катастрофа. Смерть головного мозга. Простолюдин.
Я не стала всматриваться вперед, чтобы рассмотреть несчастного отца, который от отчаяния решился продать себя, хотя ничуть не сомневаюсь, что он невероятно привлекателен. Все мое существо было сосредоточено на фигуре Флориана, который уверенно пробирался сквозь толпу к центру зала. Увидев, что до цели ему осталось обойти пару-тройку человек, я вдруг спохватилась и пришла в себя.
– Марина! – Я посмотрела на нее ошалевшими от ужаса глазами. – Немедленно догони его и останови! Скажи, что он не прав! Он ошибается! Я не хочу его терять!
Демоница повела бровью и расплылась в широкой улыбке.
– Дошло, наконец? – ехидно спросила она, а затем растворилась в воздухе.
Через мгновение я увидела ее силуэт перед фигурой Флориана. Он остановился. Я не слышала, что именно она ему говорит, но нутром чувствовала, что он колеблется.
